— Чего это на больных-то? — удивился Крот.
— Дурак ты, Ванек, им же надо проверить, как лечение подействовало.
Посмеялись. Потом Стриж осторожно спросил.
— А у тебя как с этой, с Ленкой, всерьез?
Иван вытаращил глаза.
— Да ты что! Спаси господь! Ей таких, как я, пяток нужно. Да и сам знаешь, я же заядлый холостяк!
Стриж почему-то обрадовался.
— Я при Ленке больше как телохранитель, — продолжил Иван. — Я ее с детства знаю, еще лет десять назад в футбол гоняли.
Стриж улыбнулся. Ванька как-то не взрослел с годами. Про женитьбу даже слышать не хотел: рыбалка, охота, футбол с пацанами. Глядя на курносое, простоватое лицо друга, Анатолий спросил:
— А тетя Клава?
— Ой, запилила! — Иван огорченно мотнул головой. — Женись да женись!
— Как она, не болеет?
— Ну, на ней пахать и пахать.
Мать Крота обладала незаурядной работоспособностью и энергией. Произведя на свет сына, она быстро дала под зад ленивому и пьющему супругу и одна воспитывала Ивана, умудряясь при этом держать грандиозное подсобное хозяйство: корову, свиней, кур, кроликов, уток. Анатолий ни разу не видел ее праздной или отдыхающей. Она все время носилась и носилась по дому, по двору, готовила, убиралась, стирала, кормила живность и при этом неустанно пилила сына за лень, а позже и за нежелание подарить ей внуков.
— А что это за чеченцы, объясни, — Стриж снова припомнил дневную стычку.
— Ну, как тебе сказать? Объявились сначала два брата, этот вот Алибек и старший его — Муса. Тот старше его лет на двадцать, солидно так держится. Перекупили бесхозный дом Мурая, бизнесом занялись, денег у них полно. А потом они, как тараканы, плодиться стали. Охнуть не успели, а их уже тут человек двадцать. Сначала тихо себя вели, скромненько так. Я же видел, они часто к нам в банк приезжали. Уж рассыпались-то, рассыпались, Джохара крыли как только могли. Но потом обжились. Центральный универмаг перекупили,
Абрамчик-то слинял вместе с деньгами. Машин понакупили. У них кроме этих двух еще «форд» и «вольво».
Гоняют на них как бешеные, сам сегодня заметил. По ночам особенно любят. Говорят, они в последнее время наркотиками приторговывают. Ты представляешь, умудрились из города цыган выжить! Весь Цыганский край пустой стоит.
Стриж присвистнул. Самый дальний и запущенный район города с незапамятных времен населяли цыгане.
Его так и звали — Цыганский край. Жить в подобных трущобах могли только романтики лесов, полей и карманов. К ним в любое время шли за дефицитным товаром: куревом, водкой, даже наркотой. Власти десятилетиями бились над этой проблемой и никак. А тут — сами!
— Они, похоже, уже все городское начальство скупили. У нас ведь городок маленький, все про всех знают.
Муса такие попойки закатывал местным властям — с ума сойти! Кстати, ты на кладбище видел рядом с могилой
Васильича целый ряд новых могил?
— Не обратил внимания.
— Это все ментовское начальство лежит. Начальник милиции, его зам, начальник ГАИ, местный комитетчик.
Вся верхушка. Недавно ездили на рыбалку да по пьянке зарулили в полынью.
— А чего это чеченцы к Ленке лезут? — снова перевел разговор Стриж. Ванька сразу поскучнел.
— Это грязная история. Девчонки шли втроем с дискотеки, подъехал этот Алибек. Ленку затащили, ну и…
— Ясно, — прервал его Стриж.
— Она подала в суд, но эти две крысы, ее подруги, сказали, что она сама к ним села. К Ленке сейчас многие плохо относятся, и этот придурок проходу не дает. Я уже раз ее отбивал.
Помолчали. Холод постепенно остужал разогретые тела, стало зябко.
— Пошли в дом, что ли?
— Пошли, — согласился Стриж. Уже одеваясь, он вдруг глянул на друга и сказал:
— Слушай, а ведь из нашего с тобой года немного народу осталось. Мы да Игорь еще где-то в Америке.
— Точно. Мурай, Цыпа и Витька в прошлом году пулю получили, — начал загибать пальцы Иван. — Булатов утонул, Петька умер от рака…
— Да ты что?! — прервал его Стриж. — Я и не знал.
— Уж полгода, он же в Чернобыль в свое время напросился, патриот хренов.
— Как же, всегда впереди!
— Вот его лейкемия и скрутила. Захаров по пьянке под поезд попал.
— Жалко, хороший был парень.
— Ну и Фрол. Этот тоже от водки сгорел.
— Да, глупо все. Пошли.
5
Хозяйка заждалась гостей.
— Ну, вы и париться! Я уж бояться стала, не угорели ли.
— Сходила бы проверила, спинку бы потерла, — невозмутимо бросил Ванька, сбрасывая наброшенную на плечи куртку.
— Ну, сейчас! — Лена высоко подняла брови и, фыркнув, пошла в зал.
Она снова преобразилась, успела завиться, подкрасила глаза, подвела их черным карандашом. Впрочем, косметики было минимум, только помада выгодно подчеркнула чувственный узор большого красивого рта.
Темно-бордовое трикотажное платье, гораздо выше колен и с глубоким вырезом на груди ничуть не хуже демонстрировало все достоинства ее фигуры, чем предыдущий наряд, столь сильно поразивший Стрижа.
Черные колготки и черные же лаковые туфли на высоченном каблуке довершали это убийственное для настоящего мужчины одеяние. Стриж даже головой тряхнул, отгоняя секундное оцепенение.
В зале уже манил белоснежной чистотой скатерти накрытый стол. Расположились кто как мог: Ивану с его габаритами по вкусу пришелся диван, Стриж устроился в кресле, а Лена, по праву и обязанности хозяйки, на стуле поближе к кухне. Первый тост был за Васильича, помянули каждый, как хотел: Иван водкой, Лена налила себе ликера, а Стриж, верный себе, соком. Давненько Анатолий не ел так много и вкусно.
Напробовавшись закусок, салатов и других яств, он одобрительно заметил:
— Хорошо готовишь.
— Старалась, — улыбнулась в ответ Ленка.
Она снова изменилась, это была уже женщина-"вамп". Ее улыбка, взгляд вполоборота, сам голос, низкий, волнующий, с вибрирующими тонами, — все это будоражило и пленяло. Больше стало плавности в жестах, блеска в глаза. А рельефная узорность губ как бы жила особой жизнью и высвечивала все мысли и чувства хозяйки.
Стриж чувствовал, как он постепенно пьянеет от нее. Это была одна из особенностей его души. Женщины заменяли ему и вино, и наркотик. Пригласив хозяйку на танец, он положил руки на гибкую талию и невольно провел чуткими пальцами вверх по спине. Ленка вздрогнула, отстранилась слегка, сказала требовательно:
— Не надо так делать.
— Почему?
— Ну… лучше не надо.
— Хорошо, — согласился Стриж, чуть отстранясь от девушки.
Соловый от спиртного Ванька лениво крикнул им:
— Хорошо смотритесь. Идеальная пара.
Ленка поперхнулась смехом. Стриж глянул на их отражение в темной полировке гарнитура и тоже усмехнулся. На шпильках она была почти на голову выше его. Ну, Стрижа это еще ни разу не остановило.
— А у тебя побыстрее что-нибудь есть? — спросил он Ленку.
— Сейчас будет. — Она подскочила к магнитофону, поменяла кассеты. Грянуло что-то очень импортное и сверхзабойное.
— Класс! — одобрил Анатолий и так крутанул хозяйку, что та чуть не врезалась в зеркальный шкаф. Стриж ее вовремя подхватил и развернул в другую сторону. Танцевать он толком не умел, но зато отдавался этому занятию со всей душой и энергией. Уже через пару минут Елена поняла, что с такими танцами она или сломает каблуки, или подвернет ногу. Пришлось избавиться от туфлей. "Вот так-то лучше", — усмехнулся про себя
Стриж.
Танцевала она хорошо. В отточенности жестов и плавности движений чувствовалась какая-то школа.
— Танцевальный кружок? — спросил он, не прерывая движения.
— Бери выше — балетный класс.
Она поднялась на цыпочки, головку по-балетному вверх, одну руку в сторону, толчок ногой, и оборот.
— Это называется фуэте, — прокомментировала сама и, перейдя на обычный танец, продолжила прерванную мысль: — Правда, всего два года.
— Все равно чувствуется. — Стриж опять крутанул Ленку, задыхаясь от сильного, влекущего запаха ее духов.