– Пой птичка! Пой! – расхохотался Петр Семенович. – Твой голос – бальзам на мое уязвленное самолюбие.
Вне области моего видения раздался сдавленный крик Вики и звуки борьбы. Похоже она решила безуспешно потягаться в силе с саркарами.
– Спасать тебя надумала, – хмыкнул Петр Семенович. – Еще одна исполненная благородства душа.
– Никудышный у тебя Виктор голос! – неизвестно откуда раздался скрипучий, как звук гнущегося в сильный ветер дерева, голос. – Слоны мелодичнее воздух портят, чем ты орешь!
– Гниль! – радостно шепчу, узнав пошлую шутку из своего репертуара. – Живой?
– Ага! – вслед за ответом что-то тяжелое и сильно пахнущее свежеспиленным деревом обрушилось на удерживающих меня саркаров. Они даже дернуться не успели как гигантская толи нога толи рука по очереди впечатала их в землю.
Почувствовав себя свободным вскакиваю на ноги и в первую очередь избавляюсь от растворяющей мой кроссовок медузы. Взмах ноги, и прочертив в воздухе плавную дугу, она с чвакающим звуком влепилась в ошеломленное лицо Петра Семеновича. Он сдавленно крикнул и, упав на землю, принялся кататься, пытаясь хоть как-то избавиться от незваного гостя. Но все его попытки безуспешны. Коллекционная медуза крепко вцепилась щупальцами и принялась растворять лицо. Дико заорав от боли шеф вскочил на ноги и побежал натыкаясь на деревья. Через несколько секунд, он уже скрылся в окружающем нас море зелени, но пульсирующий в такт боли крик все еще слышен.
– Ну и долго ты еще будешь на деревья пялиться? – выводит меня из оцепенения недовольный голос идущий откуда-то сверху.
Поднимаю голову.
– Ого! – невольно вырывается у меня возглас восхищения.
Страсть к эффектным появлениям у Гнили зашла слишком далеко, Превзошла наверное даже мою. Слон, возвышающийся до уровня крон дубов, составленный из спиленных стволов деревьев, в изобилии валяющихся вокруг, веток и травы это как на меня чересчур. Даже для вируса! Даже для косящего под человека Странника!
– Нравиться? – довольно усмехнулось деревянное чудище губами из коры и гордо взмахнуло травяным хоботом над моей головой, в результате чего последний из семи саркаров с очаровательной улыбкой отправился в далекий полет над кронами деревьев.
– Ну и шуточки у тебя! – недовольно покачала головой Вика. – Чуть разрыв сердца не получила в результате твоего пришествия!
– Зато саркарам понравилось! – гордо произнес слон и указал хоботом на остатки тех, кто еще недавно было воплощением изящества и военного мастерства. – Как вы говорите: – против лома нет приема! – хохотнул Гниль и шумно, со скрежетом дерева и шелестом ветвей, уселся на землю. – Бац-бац и семь саркаров как корова языком слизала.
– Тебя же вроде убили? – все еще не веря в чудо, говорю ему.
– Не дождетесь! – хмыкнул слон. – Нас застали врасплох, – его голос потерял первоначальную веселость. – Мы ничего не знали о войне… Ушел лишь я…
Потупив глаза, рассказываю ему о коварном плане Циту. О своей роли в нем. О том, что я, Шурик и Артем оказались не более чем послушными марионетками в руках умелых интриганов. Периодически в мой рассказ вклинивается с дополнениями Вика.
– Выходит, что это все было заранее спланировано, чтобы найти повод для объявления войны? – как бы не веря в мои слова, произнес слон. – А война с нами в свою очередь нужна для получения необходимого материала – пленников Странников и создания на их базе супероружия для дальнейшей войны с сильными расами?
– Именно так! – с горечью в голосе говорю я. – И я сыграл свою роль как по нотам. Помощь плененным Странникам… Дружба с тобой… Твое заступничество за меня, не являющегося представителем расы входящей в Большой Договор, расцененное как обычное нападение на Циту… Как по нотам… Если бы я догадался об этом чуть раньше, то не гибли бы сейчас Странники.
Слон печально качнул головой и неожиданно ласково погладил меня толстенным хоботом, сплетенным из травы по плечу.
– Ты не виноват Витя. Все твои поступки совершались от чистого сердца… Странники не имеют на тебя зла.
– Идея! – радостно хлопаю ладонью по шевелящемуся на плече хоботу. – Гниль является участником всех событий на полигоне… Если сильные расы узнают о замыслах Циту, войне конец.
– Не пойдет, – отрицательно качнулась большая голова украшенная пышными ушами из зеленых листьев. – Я не являюсь, как ты выражаешься, представителем расы входящей в Большой Договор. Я вообще не являюсь представителем какой либо расы! – появились нотки печали в скрипучем голосе.
– Не понял! – удивленно смотрю на ушастую голову, не в состоянии постигнуть всю глубину его мысли. – Ты же Странник.
– Он уже не Странник, – тихо вклинилась в разговор Вика. Она подошла ко мне и с беспокойством взглянула на полурастворенный кроссовок. – Наши научники слишком изменили его… Слишком… для того, чтобы его можно было бы назвать Странником.
– Вот черт! – вырывается из меня отчаяние. – Неужели ничего нельзя придумать? Может меня выслушают? Хотя нет! Я же не белая кость… Я всего лишь человек!
У Вики по лицу промелькнула тень догадки, но она тот час же придала ему невозмутимое выражение.
– Ты что-то придумала? – смотрю на нее с надеждой.
– Нет-нет! – слишком поспешно ответила она, чтобы это было правдой.
– Вика, ты понимаешь, что на кону стоит… Даже не могу выразить что. Представляешь, что произойдет, если твои соплеменники все-таки получат необходимое оружие?
– Ну хорошо, – с недовольной миной произнесла она. – Есть способ…
– Какой? – не отрываю от нее глаз в ожидании ответа.
– Ты не являешься представителем расы входящей в Большой Договор и не можешь свидетельствовать против Циту. Но ты можешь выступать в роли вещественного доказательства. – Вика говорит, стараясь не смотреть на меня. Видно, что слова даются ей с большим трудом. – Точнее не ты, а твоя память…
– Тогда и я могу! – заскрипел Гниль.
– Нет. Ты не можешь. Ты наполовину искусственный… Твоя память легко изменяема, причем бесследно. Возможна фальсификация. С людьми в этом отношении сложнее. Даже если и была перезапись, то глубокое погружение это сразу же покажет.
– Но ведь это… – взвился в возмущении хобот.
– Да. Глубокое погружение полностью разрушает сознание объекта, превращая его в лучшем случае в растение.
– Эй вы! – криком прерываю их диалог. – Может объясните мне, о чем вы тут жужжите?
– Все просто, – сочувственно взглянула на меня Вика. – Странники могут представить в качестве доказательства своей невиновности и раскрытия планов Циту твое сознание. Будет произведено глубокое погружение в твою память для извлечения ее самых потаенных пластов. Если окажется, что твоя память сформирована естественным путем, а не переписана искусственно, ее содержимое будет принято к рассмотрению.
– Ну так чего мы ждем? – обуяла меня жажда деятельности. – Я согласен!
– Все не так просто, Виктор, – заскрипел Гниль. – Дело в том, что в результате глубокого погружения ты перестанешь существовать как человек. Полная промывка мозгов…
Он таких слов я опустился на траву и тупо упер взгляд в ковер трупов устилающий центр поляны. Слуги Единого лежат вперемешку с крестьянами. Кажется, что они просто уснули после дружной совместной попойки… Только кровь и отсеченные части тел не дает поверить в такую идиллию.
Умереть, но спасти странников или всю жизнь быть в бегах? Что лучше? С одной стороны конечно жизнь, но…
Взгляд медленно скользит по поляне ощупывая тела в поисках ответа. Может, их мертвые души расскажут, ради чего они умерли и тем самым помогут сделать мне выбор…
Каратель – жизнь и смерть ради веры в Единого бога. Он принял смерть с радостью, зная, что ему уготовано теплое местечко в раю, или как это заведение у них называется. Нет, это мне не подходит. В бога я не верю, а в рай тем паче. Слишком красиво, чтобы быть правдой.
Саркар – на мертвом лице счастливая улыбка. Верная собака Циту. Умер, выполняя хозяйскую прихоть. Тоже не подходит. Я человек, а не собака!