Нет, надо подумать хорошенько, прежде чем решаться на такой шаг. Станешь ближе к друзьям, станешь, как все у нас на дворе, заводским парнем. И что? Что дальше?
А то, что не сложился литературный кружок? Ну и ладно. Стихи, они любят тишину, они любят одиночество.
Ждем пельмени.
Не успел Славик положить в сумку свою пострадавшую и поредевшую красную тетрадку, как в дверях нарисовались Ленька Соболев с Колькой. Славку они сразу увидели. Подсели. Бросили сумки.
-Ты что, уже поел что ли? Давай теперь сиди жди. Чай мы тебе возьмем.
На этот раз чай был горячий, а пельмени надо было ждать. Завязалась беседа. Славик ничего не стал рассказывать ни про очищенное крыльцо, ни про директора, ни про то, что бросил час назад курить, и тем более про нравоучения строгой Варвары.
Ленька рассказал, как чуть не поспорил сегодня с учителем истории. Еле сдержался. А спорить на стал, потому что не любит спорить.
- Нет, - Колька отодвинул стакан с чаем, - а с люблю спорить. Особенно с людьми, у которых есть жизненный опыт, и за плечами опыт, годы, жизнь. Сосунки мне не интересны. О чем с ними говорить? Чему они научат? Почему-то меня тянет к людям умным, мудрым, что-то в них привлекает. Я даже им завидую. Они сложившиеся люди, уверенные в правоте своих взглядов, многие истины проверены ими на своих ошибках, на своем жизненном опыте. Им не приходиться каждый день, как нам начинающим жизнь, сталкиваться с дилеммами, не приходиться рвать себя на части, они не ищут мучительно ответов, куда повернуть, как поступить, куда идти направо, налево?
- Где ты таких встречал - то?
- Не знаю. Не встречал еще.
- Умные люди - они как книги. Многому научат. Даже если нотации читать не будут. А вот меня отчим чему учит? Послушай письмо мне пишет: «Никогда не навязывайся в драки, в контакт с местной шпаной не входи. Гуляй с девками. Поселок немаленький, места всем хватит. Во время войны я здесь ой сколько с девками погулял. Пьяный я очень тяжелый. Мне поперек не говори речи. Не спорь. Трудно мне. Трясет всего меня. Это после контузии. Фронт дает знать. Со мной не спорь". И что? Чему от него научишься?
- А у меня есть такой человек., - вступил в беседу Славик. - Мой старший братан, Валера. Он институт, Пермский политех, закончил. Инженер. Общественник активный.
Я недавно вот был с ним в одной компании. У нас у дяди Вани юбилей, 50 лет. Так Валера был тамадой. Он чувствовал себя, как рыба в воде, а вернее, как человек, чувствующий свое превосходство над теми, с кем он сейчас сидит за столом. Видимо это и придавало силы для остроумных шуток и экспромтов, и моральное право смотреть на всех смеющимися глазами. Весь его вид говорил: «Смотрите, какой я! А вы»?
Душой стола, тамадой никто его не назначал, как-то так само сложилось. Именно он произнес первый тост, посвятив его своему отцу, фронтовику, передовику производства, дяде Ване. Именно он пожелал «сибирского здоровья», «грузинского долголетия» и русского веселья. Именно он подзадоривал всех, именно он разливал водку. Вел себя бесшабашно, весело, в то время как другие гости скромно улыбались на его шутки, призывы, старательно пряча за этими улыбками и киванием свою то ли робость, то ли застенчивость. В но Валера классно ее разрулил.
Он приводил интересные факты, забавно жестикулируя, рассказывал анекдоты, и разные истории.
Он же попутно доказывал, что мы, русские, подходим ко всему родному с недоверием, иногда ни за что хулим, говоря: «А вот за границей...» И в доказательство привел пример, с какой-то старушкой, дальней родственницей его жены.
Такой патриотизм объясним. Он второй секретарь горкома ВЛКСМ, или райкома, так сказать, идеологический работник, боец. А спорит он интересною
Я всегда подражал ему. Валера всегда был моим кумиром. Но и сейчас я до него ох сколько еще не дорос. От души смеялся и шуткам других, если они действительно были остроумными.
О чем же рассказывал Валера?
О хоккее и последнем чемпионате мира. В связи с этим зашел разговор о Гальцеве. Начали с того, что он за тот год получил 8,5 тысяч долларов, что в 10–15 раз больше зарплаты рабочего, что зазнался, вознес себя, а с чехами боялся играть.
Затем, продолжая о хоккее, хвалили «Оливию, о том, что она уже в классе «А», и это с населением города всего в 45 тысяч жителей.
И снова о Гальцева. На этот раз уже о среднем. Нет, до чего же нахал! Вот говорит своему тренеру: «Вот ты получаешь сейчас 120 рублей, я же через год в Москве буду получать 250, а ты сгниешь здесь. Приезжала комиссия, разбиралась, сказали ему, что пока не кончишь 10 классов, к хоккею и не подходи.