— Вот что, други, — сказал я, когда Акатьев и компзвода связи предстали передо мной, — в первой стрелковой не осталось ни одного командира, который мог бы принять роту. Поэтому… Младший лейтенант Акатьев, вы назначаетесь командиром первой роты! А вы, младший лейтенант Брайловский, — адъютантом батальона.
Акатьев коротко ответил: "Есть!", а вот Брайловский молчал.
— Разве я непонятно сказал, товарищ Брайловский? — спросил я его.
Тот, заикаясь, наконец ответил:
— П-понятпо, т-товарищ комбат, т-только как-то все неожиданно… Справлюсь ли?
Понять младшего лейтенанта Я. П. Брайловского было можно. Пришел он в батальон из запаса. Срочную отслужил в частях связи младшим командиром. Затем работал учителем в средней школе. И конечно же был далек от военного дела. А тут — адъютант батальона (позднее эта должность будет называться начальник штаба батальона)! Но мусолить этот вопрос сейчас недосуг, пришлось сказать довольно резко:
— На войне часто бывают неожиданности, товарищ Брайловский! Сколько их, к примеру, было за один только сегодняшний день, не считали? А справиться должны! Вступайте в должность. — И уже бывшему адъютанту батальона: Товарищ Акатьев, берите связного, идите в первую роту. Найдите комиссара, представьтесь ему. Затем занимаемый рубеж обороны передайте второй роте, а свою переведите ближе к резерву батальона и расположите фронтом на правого соседа. Завтра с утра вместе с пятьдесят первым полком будете контратаковать прорвавшегося на правом фланге противника. Вам придается и резерв. Есть вопросы?
— Ясно, товарищ комбат.
— Передайте комиссару, пусть возвращается на командный пункт батальона. Я на рассвете буду у вас.
Акатьев козырнул, позвал связного и по ходу сообщения направился в 1-ю стрелковую роту.
* * *
Часам к четырем ночи были отданы все необходимые распоряжения, уточнены задачи артиллерии, подсчитаны потери в подразделениях. Старшины подвезли боеприпасы, накормили людей. Прибыл на командный пункт и комиссар батальона.
От ужина он отказался, заявив, что плотно поел в 1-й роте.
— Ведь готовили-то ужин на всех, а в строю едва ли треть осталась, — с горечью заметил Иван Иванович.
Я ввел комиссара в обстановку, рассказал о задаче, которую предстоит выполнить с рассветом. Затем предложил хоть часок отдохнуть. Но Иванов заявил, что заснуть сейчас вряд ли сможет, поэтому мы вышли из блиндажа.
Резко похолодало. Плотные тучи низко проносились над землей. Шел снег. Порывистый ветер разносил его по полю, срывал остатки сухих листьев с недалекого кустарника. Подумалось: хорошо, что, как доложил командир хозяйственного взвода, уже получено на складе полка теплое белье, валенки, варежки, а для командного состава — дубленые полушубки. А то не за горами и тридцатиградусные морозы.
На рассвете мы переместились на новый наблюдательный пункт, который с трудом оборудовали наши люди в замерзшем грунте. Когда располагались, все время слышали, как в тылу у противника ревели моторы танков.
— Буксуют они у них, что ли? — проговорил кто-то.
— Нет, прогревают двигатели, — сказал комиссар. — При такой температуре их сразу не заведешь.
— Готовится, значит, вражина. Мало ему, что ли, вчера досталось?
— Пусть лезет. И сегодня получит не меньше, чем вчера, — откликнулся один из бойцов. Причем сказал это как-то обыденно, спокойно, с уверенностью. И это обрадовало. Значит, почувствовали бойцы свою силу.
В шесть часов позвонил командир полка. Доложил ему о готовности батальона выполнить поставленную задачу.
— Начало в восемь, — сказал капитан Седых. — Давай помоги правому соседу восстановить оборону. Это ведь и в наших интересах, понял? Желаю удачи.
О начале огневой подготовки я сообщил находившемуся рядом командиру артиллерийского дивизиона.
— В восемь, значит, — нахмурился Жданеев. — Темновато еще будет, трудно пристреливаться. Но попробую, может, что и получится. Да и погодка сегодня не из лучших: снег, метель. — Повторил: — Попробую.
Уточнены задачи младшему лейтенанту Акатьеву, командирам резервного взвода и охраны танков. И все же глодало сердце сомнение: мало еще опыта у Акатьева, справится ли? Решил: возглавлю атаку его роты и резерва сам.
Состоялся разговор и с командирами 2-й и 3-й рот. Их задача заключалась в том, чтобы отражать атаки гитлеровцев с фронта, не дать им прорвать оборону батальона в тот момент, когда наше основное внимание будет обращено на правый фланг, на соседа.
За старшим лейтенантом Ковалевым пришлось посылать связного. Он явился через несколько минут, сказал удрученно: