Когда мы подъехали к опушке леса, что юго-западнее населенного пункта Рясна, нас остановил комендантский патруль. Ко мне подошел офицер, представился и сказал:
— Дальше на лошадях проезд запрещен. Прошу вас, товарищ подполковник (в первых числах июня мне было присвоено это звание), спешиться, лошадей отвести в глубь леса, а самим следовать по ходу сообщения. Я укажу его вам.
Это была одна из мер штаба армии, строжайше следившего за соблюдением всех его указаний по маскировке и скрытности подготовки к наступлению.
…Начальник разведки обороняющегося полка подробно изложил нам имеющиеся у него сведения о противнике, показал разведсхему его опорных пунктов и целей в них. А полковой инженер предоставил схему инженерного оборудования местности и заграждения перед передним краем своей и вражеской обороны. Все это намного облегчило нам проведение рекогносцировки.
К десяти часам утра решение на наступление полка с соответствующими расчетами и выкладками для его обоснования было в основном готово. Теперь можно встречать и высокое начальство, докладывать ему.
* * *
Ровно в 10.00 из-за изгиба траншеи быстрым шагом вышел щеголеватый подтянутый капитан. За ним появилась группа военных. На их несколько грузноватых фигурах — простое красноармейское обмундирование. Это тоже элемент маскировки.
Впереди шел командарм генерал-лейтенант И. Т. Гришин. Следом — командир 70-го стрелкового корпуса генерал-майор В. Г. Терентьев. Затем наш комдив и человек пять старших офицеров.
Поздоровавшись с нами, командарм взял бинокль и начал осматривать местность перед обороной противника. Одновременно слушал пояснения начальника разведки корпуса.
О порядке артподготовки командарму доложил командующий артиллерией дивизии полковник А. И. Зорькин. Она, как я расслышал, должна будет длиться девяносто минут и состоять из четырех огневых налетов и одного ложного переноса огня.
Командующий, выслушав полковника Зорькина, повернулся к комдиву, спросил:
— Какой полк наступает здесь?
— 878-й стрелковый, — ответил ему Гаспарян.
— Готовы доложить решение? — обратился уже ко мне командарм.
— Готов, товарищ командующий, — ответил я и начал свой доклад с характеристики противника.
— Не будем терять времени, — мягко остановил меня И. Т. Гришин. — Я уже слушал начальника разведки. Если у вас есть что добавить или что-нибудь он упустил, тогда, конечно, докладывайте. А так…
Спокойный тон командарма располагал к нему, снимал скованность. Докладывать было легко, тем более что И. Т. Гришин слушал внимательно, уже не перебивая. А выслушав мое решение и последовательность его выполнения, даже похвалил меня. Спросил комкора и комдива, есть ли у них какие-нибудь вопросы ко мне. Те ответили, что вопросов не имеют.
— А у вас ко мне? — спросил меня командарм.
— Есть просьба, товарищ командующий. Прошу надежно подавить противника вон в той роще. — И изложил ему свои опасения за нес.
Генерал-лейтенант посмотрел сначала на карту, затем поднял к глазам бинокль, навел его на рощу и долго рассматривал ее.
— Да, действительно эти сосеночки могут таить под своими кронами неприятности, — проговорил он вполголоса. — А может, ее лучше обойти? Вон там, слева? — поворачиваясь ко всем стоящим, спросил командарм.
Я же настаивал: очистить рощу от противника нужно сразу, не оставляя на потом. Потом может быть и поздно.
— Ну хорошо… Что у нас есть в резерве? — обратился Гришин к одному из сопровождавших его полковников.
— Авиация вся задействована, товарищ командующий, — ответил тот. Осталось лишь два полковых залпа реактивной артиллерии.
— Хорошо, — сказал командарм. — Товарищ Терентьев, спланируйте в конце артподготовки один полковой залп реактивной артиллерии по роще. Повернувшись ко мне, добавил: — Это все, чем я могу вам помочь. Дальше решайте сами.
— Спасибо и за это, товарищ командующий. Но у меня…
— Что еще?
— Последняя просьба: спланировать огневой вал перед моим левофланговым батальоном на такую же глубину, как и перед соседним полком. Это поможет ему в короткий срок овладеть гребнем вон тех высот. Затем, введя второй эшелон в обход рощи с запада, я легко отрежу все пути отхода противнику, обороняющемуся в ней.
— Что ж, мысль верная, подполковник. А что скажет нам на это бог войны? — Командарм посмотрел на полковника Зорькина.
— Боеприпасов маловато, товарищ командующий, — ответил тот.