— Сведения о потерях, которые вы требовали, товарищ генерал, — сказал он.
Коротков знал, что к этого рода сведениям Виноградов относится с особым вниманием. Обычно, прежде чем подписать, он по многу раз перечитывал их, делал замечания и как бы заново переживал прошедшую операцию.
Но сейчас Виноградов, едва взглянув на сведения, кивнул головой, словно говоря: «Да, да, все это мне хорошо известно». Его лицо, в отличие от последних дней, не выражало тревоги.
— А чье хозяйство меньше всего потеряло? — спросил командир дивизии.
— В полку Егорушкина потери незначительные, товарищ генерал, — ответил Коротков.
— Молодец Егорушкин, — сказал Виноградов весело. — Сейчас мы его в резерв определим. Вот сюда, товарищ начальник, за медсанбат, — продолжал Виноградов все так же весело, показывая на карте Фигурную рощу.
— Слушаю, товарищ генерал.
«Вероятно, нас отводят на отдых, — подумал Коротков, — оборону будет держать свежая дивизия. Вот почему Виноградов был сумрачен эти дни. Откуда же веселость сейчас? Неужели напускная?»
Виноградов вышел из-за стола и приблизился к окну. Он стоял спиной к Короткову, любуясь ярким весенним днем.
— Сошлись наши данные с данными армейской разведки? — спросил он, не поворачиваясь.
— Данные сходятся, товарищ генерал, — ответил Коротков. — Гитлеровцы готовят контрнаступление. Вероятнее всего удар по участку, который занимает сейчас наша дивизия.
Виноградов медленно повернулся к Короткову.
— Удар всеми средствами по слабому звену? — спросил он, упирая на последние два слова.
Коротков молчал.
— Надо отбросить немцев от этих мест, — сказал Виноградов.
«Значит, все-таки дело идет к тому, чтобы наступать, — думал Коротков. — Свежая дивизия, которая придет на наши места, будет наступать. А мы?» Мысль, что в это время их дивизия будет на отдыхе, больно кольнула Короткова.
— Я уверен, что фашисты сделают ошибку и будут наступать на слабое звено, — продолжал Виноградов, снова упирая на последние два слова. Он подошел к Короткову и знакомым движением взял его обеими руками за плечи.
— Викентий Николаевич, — сказал Коротков, чувствуя на себе взгляд Виноградова, но не понимая его значения, — Викентий Николаевич! — и Коротков молча показал на папку с документами о потерях в дивизии, словно оправдывая тяжелое для них обоих решение высшего командования отвести дивизию на отдых.
Адъютант доложил, что командиры собрались.
— Проси всех ко мне, — сказал Виноградов.
Через пять минут началось совещание.
Виноградов начал свой доклад с сообщения о строительстве новых оборонительных сооружений на участке, который занимала дивизия. Уже с первых его слов командиры почувствовали значительность предстоящих событий.
Когда Виноградов сказал, сколько новых дзотов должно быть выстроено в ближайшее время, майор Бобычев, славившийся в дивизии своей невозмутимостью, приподнялся со стула, но, чтобы скрыть волнение, сделал вид, что поправляет гимнастерку.
Начарт Федореев слушал доклад, приложив ладонь к уху, но как только Виноградов перешел к устройству огневых позиций, к Федорееву как будто вернулся его прежний юношеский слух.
«Эге, — подумал он, — мне новые орудия дают».
Капитан Андреев, прозванный в дивизии «саперным богом», своими маленькими живыми глазками преданно смотрел на Виноградова, но в то же время прикидывал, что надо будет переоборудовать бывший немецкий эскарп, и мысленно планировал новые минные поля.
«Значит, я не понял Виноградова, — думал Коротков, досадуя на себя. — И мы остаемся на прежних местах. Но, следовательно, снова оборона, жесткая оборона, но оборона. А ведь Виноградов говорил: отбросить гитлеровцев…»
— Строить быстро и хорошо, чтобы фашисты не застали нас врасплох, — сказал Виноградов, и Коротков вдруг почувствовал, что командир дивизии смотрит прямо на него.
— Не кто другой, а мы будем здесь воевать, — продолжал Виноградов, прямо глядя на Короткова, и словно боясь, что тот его не поймет, добавил: — Наша оборона подчинена задаче разгрома врага. Надо отбросить и разгромить врага, раз и навсегда обезопасить железную дорогу и поселок. Все подробности получите, товарищи командиры, завтра у начальника штаба дивизии, — сказал Виноградов и сел.
Командиры выступали коротко. Они избегали общих фраз и старались говорить каждый по своей специальности. Коротков видел, что они взволнованы.
«Саперный бог» заговорил о рельефе местности, удобном для обороны, но вдруг голос его переломился: