В этот момент, когда сановитая публика наслаждалась и откровенно "балдела" лакая кровь, отважные повстанцы перебили сонную стражу. Попаданец-полковник, вместе с горстью храбрецов, сокрушив телохранителей, первым ворвался во дворец.
Полковнику
Шум от приближения повстанцев заставил прервать схватку. Вельможи, шатаясь, старались подобрать мечи. Один из «панов» по ошибке схватил подобие фаршированной щуки. Тут же взвыл, разрезав пальцы об острые как лезвие бритвы планки. После чего упал от вида собственной крови в обморок, да еще прямо рожей в томатную и апельсиновую подливу.
А тем временем. Юный предводитель повстанцев, громко крикнул:
- Что я вижу! Вы убиваете друг друга, на потеху негодяям! Ожиревшим гадам не способным даже поднять меч, так слишком мешают животы. Если в вас сохранилась хоть частица, гордости рубите, эту мерзость.
Блестящая от масла Эльвира продемонстрировала, как это надо делать. Так сильно рубанула толстого барона, что его срубленная, с покатым лбом голова, отлетев, зацепилась за причудливой рожок. Так гармонично расположенный завиток, на крупной, золоченой люстре под мраморным потолком.
Гладиаторы словно ждали именно этого: устремились на ожиревшее стадо.
Рабы-прислужники отскочили в стороны, не желая умирать за ненавистных хозяев, а только что прислуживающие мальчики и девчата-рабыни, даже принялись бросать в сановников подносы и еду.
Деметра завопила:
- Убейте их всех!
Тут ей на голову обрушился хрустальный фужер, вырубивший стерву.
Попаданец-полковник теперь в неописуемом словами гневе. Он рубил богатых граждан города, кромсая их красное и коричневое мясо.
Это было совсем нетрудно, но противно. Рядом с ним сражалась неизменная спутница Эльвира. Хук не отставал, а гладиаторы мстили своим тюремщикам.