Солдаты противника проделали длинный путь, да еще в латах, но колоны сохранили подобие строя.
Впереди несли знамя, барона де Рэвида. На нем изображался саблезубый медведь, с большой пастью и крылышками. Армия была огромной, если считать шеренгами, то тут было почти двадцать пять тысяч пехотинцев и всадников.
В открытом бою слабо обученным рабам не устоять. А за стенами невольников ждала медленная голодная смерть, если конечно враг не применит катапульты.
Попаданец-полковник почувствовал некоторое волнение, решалась судьба восстания и его собственная. Хотя он в принципе мог и улизнуть. Но при этом бросить женщин? Как это не красиво и подло!
- Умереть почетно за Родину, Женщину, Родителей, но еще лучше ради этого жить!
Сказал сам себе Попаданец-полковник.
Армия подошла к воротам. Жрец вышел на башню и крикнул, подражая голосу эмира:
- Пароль!
Барон де Рэвид был на белой тараканьей улитке, с особой формой раковины. Чем не красавец. Сзади ехали два темника, с красными шитыми жемчугом седлами и в доспехах мучительных в такую жару. Рабам тоже не очень нравилась стесняющая движения форма и стальные пластины, но они терпели и стояли смирно. Барон произнес, его голос был громовой и низкий слышался далеко.
- Да не надо формальностей великий Жичча. Ты что меня не узнаешь?
- А ты забыл пароль?
- Нет, но я ведь тебя знаю! Рабов нигде нет, они уже разбежались, так что мы лишь чуть-чуть передохнем и выйдем ловить беглецов.
- Я тебя пропущу, но при условии, если ты выпьешь вместе со мной.
- Тогда согласен, но где Линча.
- Решил сразиться с двумя гладиаторами, но был слишком пьян, и теперь лежит порубленный.