Выбрать главу

Для того чтобы глубже разобраться в вопросе о репрессиях, необходимо рассмотреть по крайней мере три важнейших аспекта этой проблемы. Во-первых, необходимо четко определить - были ли репрессии обоснованы, направлены против лиц, свершивших тяжкие государственные преступления, понесли ли эти лица заслуженную кару. Или репрессии были обрушены на невинных людей, и жертвами стали сторонники социалистического государства рабочих и крестьян.

Это принципиальный вопрос и ответ на него имеет определяющее значение для суждения о правомерности или преступности самих репрессий. Хрущевым, его последователями, современными "демократами" он извращен и запутан до последней степени. Нельзя жалеть никаких усилий для того, чтобы установить истину в этом вопросе. Слишком много с ним связано в прошлой истории страны, да и ныне его решение без преувеличения имеет судьбоносное значение для самих основ идеологической и нравственной жизни и перспектив развития нашего общества.

Вторая важнейшая сторона проблемы репрессий - их масштабы. Здесь царит полнейшая вакханалия цифр и чудовищных вымыслов. Приводятся цифры, преувеличенные до невероятных размеров, далеко выходящие за рамки элементарного здравого смысла. И наряду с этим проводится линия на полное игнорирование, умышленное, можно сказать, тотальное замалчивание официальных, достаточно достоверных данных, имеющихся на этот счет. "Демократами" широко растиражированы рассуждения о том, что по самой своей сути не могло быть в 30-е годы столь широкого отступничества от дела социализма и не могло быть такого предательства в высших эшелонах партийной и государственной власти со стороны старых большевиков. Это подается как истина, не требующая доказательств. Однако опыт последующих лет начисто отвергает обоснованность этих рассуждений. Нельзя сбрасывать со счетов наш недавний трагический опыт перестройки и реформ, когда руководящее ядро партии - генсек Горбачев, члены Политбюро Яковлев, Шеварднадзе, кандидат в члены Политбюро Ельцин и другие - выступили как предатели дела социализма, разрушители великой страны. Нельзя забывать, что многие из руководящих кадров партии и государства пошли по их преступному пути.

Эти события и их тяжелейшие последствия для судеб страны и народа развернулись на наших глазах. Почему же теперь мы должны априори исключать реальность такого предательства со стороны отдельных тогдашних деятелей на раннем этапе истории советского государства? И вслед за "демократами" отрицать необходимость и неизбежность в те 30-е годы проведенных репрессий, которые были законно направлены на пресечение их антигосударственной, антисоветской деятельности. Учет этих уроков истории должен присутствовать при рассмотрении проблемы репрессий.

Теперь остановимся, хотя бы в общих чертах, на третьей стороне проблемы репрессий - соответствовала ли суровость наказания достижению главной цели, спасению страны в условиях стремительно надвигавшейся угрозы истребительной войны. Были ли оправданы и необходимы суровые меры проводившихся репрессий? Прежде всего нужно установить, против каких преступлений они были применены. Тяжесть вины должна соответствовать, вытекать из тяжести преступления.

Ни Хрущев, ни его последователи не смогли опровергнуть непреложные факты, свидетельствующие, что и в 30-е и в последующие годы в нашей стране взрывались шахты, сжигались хранилища зерна, пускались под откос составы с людьми и грузами, шли в услужение немецким оккупантам полицаи и каратели, и они предавали и убивали советских людей. Ведь все это совершалось конкретными людьми. Смешно утверждать, что это были только единичные случаи. Десятки тысяч фактов подтверждают, что это проявление классовой борьбы.

Как на это была обязана ответить власть, защищающая интересы и целостность государства, интересы народа и социализма в условиях надвигавшейся, а потом и шедшей войны? Ведь до этого Сталин долгие годы вел дискуссии со своими оппонентами по важнейшим вопросам судеб страны и партии. Убедить их отказаться от борьбы, вредительства, террора не удалось. Можно ли было власти ответить на их тягчайшие преступления некими полумерами? Могли ли они принести необходимый результат? В высшей степени это сомнительно. Нужно считаться и с тем, что только жестокие формы возмездия могли устрашить оголтелых врагов, заставить их отказаться от подрывной деятельности. Террор против врагов являлся мерой защиты. Представляется, что эти соображения необходимо учитывать при рассмотрении проблемы репрессий.

В конечном итоге и троцкисты, и бухаринцы выродились в злейших врагов Советского Союза, подвизавшихся на службе иностранных разведок.

Они были тесно связаны с германским фашизмом, готовившим войну против СССР. И троцкисты, и бухаринцы активно занимались вредительством, диверсиями, шпионажем, организацией террористических актов против руководителей нашей страны. Их разгром являлся важнейшим условием победоносного строительства социализма в Советском Союзе и позднее - победы в Великой Отечественной войне.

Есть необходимость остановиться еще на одной стороне этого принципиально важного вопроса, а именно на так называемом деле маршала Тухачевского. Огромную роль в деле Тухачевского и его сторонников сыграли секретные документы, присланные Сталину президентом Чехословакии Бенешем о наличии заговора в Советском Союзе. Последний (как и эксперты МИДа, службы безопасности и внешней разведки этой страны) были абсолютно уверены в их подлинности. Над Чехословакией в то время нависла угроза агрессии фашистской Германии, и Бенеш был заинтересован в укреплении мощи своего союзника СССР, в предотвращении готовящегося в стране военного переворота.

Имеются многочисленные свидетельства того, что не только Бенеш и Сталин, но и многие ведущие и хорошо информированные государственные деятели Запада в 1937 году, да и в последующие годы, рассматривали обвинительные доказательства, выдвинутые на процессах 1937 года, как обоснованные и истинные.

Черчилль в своих мемуарах "Вторая мировая война" по этому поводу пишет: "Осенью 1936 года президент Бенеш получил от высокопоставленного военного лица Германии уведомление, что, если он хочет воспользоваться предложением фюрера, ему следует поторопиться, так как в России в скором времени произойдут события, которые сделают любую возможную помощь Бенеша Германии ничтожной.

Пока Бенеш размышлял над этим тревожным намеком, ему стало известно, что через советское посольство в Праге осуществляется связь между высокопоставленными лицами в России и германским правительством. Это было одним из элементов так называемого заговора военных и старой гвардии коммунистов, стремившихся свергнуть Сталина и установить новый режим на основе прогерманской ориентации. Не теряя времени, президент Бенеш сообщил Сталину все, что он мог выяснить. За этим последовала беспощадная, но, возможно, небесполезная чистка военного и политического аппарата в Советской России и ряд процессов в январе 1937 года, на которых Вышинский столь блестяще выступал в роли государственного обвинителя... Русская армия была очищена от прогерманских элементов, хотя это и причинило тяжелый ущерб ее боеспособности... Сталин сознавал, чем он лично обязан Бенешу, и Советское правительство было воодушевлено сильным желанием помочь ему и его оказавшейся под угрозой стране противостоять нацистской опасности". (У. Черчилль. Вторая мировая война, т. 1. М., 1955, с. 266, 267).

Характерно, что первые сведения, поступившие о заговоре Тухачевского, были восприняты советской стороной с недоверием. Исследовавший обстоятельства "дела Тухачевского" историк из ФРГ И. Пфафф пишет: "Из категорических и кратких формулировок в записях, содержавшихся в канцелярии президента, как кажется, даже явствует, что первые две беседы с Александровским, 22 и 24 апреля, сопровождались возбужденными дискуссиями между советским посланником, который стремился опровергнуть обвинения против Тухачевского как абсурдные, и Бенешем, которому не удалось поколебать эту уверенность посланника, и что Александровский лишь 26 апреля и 7 мая капитулировал перед "обличающим материалом", предоставленным ему Бенешем".