Но Каролина уже подошла к Стивену и, взяв его за плечи, поставила на ноги. При виде золовки, прикасающейся своими змеиными пальцами к ее сыну, сердце Энн бешено колотилось. А Каролина бесцеремонно вертела Стивена из стороны в сторону. Тот бросил испуганный взгляд на мать, но не сделал попытки вырваться, хотя весь съежился от страха. Дети ведь инстинктивно чувствуют опасность и безошибочно определяют людей, от которых эта опасность исходит. Посмотрел бы Рубен сейчас на свою драгоценную сестричку, которая в кои-то веки сбросила маску!
— Почему ты не хочешь, чтобы мы познакомились поближе? — насмешливо спросила Каролина. — Ведь он же вроде как мой племянник. Или нет? Ты уверена, что он сын моего брата?
Энн просто задохнулась от ярости.
— Убирайся! — выкрикнула она.
Каролина наконец оставила Стивена в покое и снова опустилась в кресло.
— На твоем месте я бы не стала говорить со мной в таком тоне, — надменно заметила она. Скрестив ноги, она взяла со столика чашку с кофе и, отхлебнув глоток, прищурилась. — Полагаю, Рубен и не догадывается о маленьких вольностях, которые ты себе позволяла, иначе не привез бы тебя сюда. Мужчины в нашей семье — горячие головы и не прощают женских измен. Неверных жен они обычно изгоняют с позором. — При этих словах на губах Каролины заиграла сатанинская усмешка.
— Если я расскажу ему всю правду, то это тебя с позором выставят отсюда.
— Да что ты? А я изложу ему свою версию. Это будет твое слово против моего, и кому из нас, как ты думаешь, Рубен поверит?
Энн затрясло от сознания собственного бессилия. Она прекрасно знала, что в открытой схватке ей против Каролины не выстоять, ведь в глазах Рубена его старшая сестра — непогрешима. Нет пока у нее оружия против этой женщины, лучше отступить.
— Я увожу моего сына к себе в комнату!
С этими словами Энн схватила Стивена за руку и потащила в дом. Ее грыз страх за ребенка, за Рубена, за себя. Ведь если она будет сидеть сложа руки, Каролина опять сумеет все разрушить.
— Иди, дорогая, но помни — спрятаться тебе негде, — прозвучал ей вслед хорошо поставленный голос Каролины, безупречно говорившей по-английски. — Я вернулась и буду ждать.
Энн втолкнула Стивена в спальню и заперла дверь. Затем без сил опустилась на пол и закрыла лицо руками. Сейчас ей было по-настоящему тошно. Господи, молилась она про себя, не допусти этого! Не дай ей снова все испортить!
Маленькие ручки оторвали ее руки от лица.
— Мамочка, ты что? И кто эта страшная тетя?
Энн была в таком шоке, что сумела выдавить из себя лишь слабую улыбку.
— Никого и ничего не бойся, малыш, все хорошо.
Если бы! Все, наоборот, было очень плохо. Хуже некуда!
— Вы не можете сейчас войти, сеньора…
Но Энн оттолкнула Марсело и распахнула дверь, ведущую в приемную ее мужа. Телефоны, факсы, мониторы системы слежения… В этом помещении царила цивилизация со всеми ее ухищрениями, что совсем не вязалось с интерьером старинного особняка.
При появлении Энн две секретарши подняли головы, оторвавшись от дел. Откуда-то возникла третья со стопкой документов в руках, и все дружно уставились на неожиданную посетительницу в немом изумлении. Но ей было наплевать.
— Где он? — резко спросила Энн, окидывая взглядом темные деревянные панели на стенах, роскошный восточный ковер, огромную картину на стене, изображающую конквистадоров и встречающих их индейских вождей.
— В конференц-зале, — отозвался Марсело, преграждая ей путь.
Однако его героические усилия были напрасны. На пороге конференц-зала появился Рубен. Его мощная фигура в строгом костюме заполнила дверной проем.
— Что здесь происходит? — Всем своим видом он выражал нетерпение.
— Какое прекрасное полотно! — только и нашлась Энн, указывая на картину и при этом злясь на всех подряд — на Марсело, Каролину, Рубена и все его чертово хозяйство.
— Ты прервала важное совещание нефтепромышленников, на которое люди прилетели с материка, только для того, чтобы похвалить мою картину?
— Нет, конечно. — Энн сделала глубокий вдох. Вся ее решительность вдруг куда-то подевалась. — Твоя сестра вернулась.
— Знаю. Каролина сказала, что заходила к тебе поздороваться и познакомиться со Стивеном. — Брови Рубена сошлись на переносице. — Она говорит, вы немного поболтали. А в чем дело?
Ну, естественно, Каролина изобразила свой визит чисто дружеским, а свои чувства к невестке и племяннику — родственными. Чего еще можно было ждать?»
— Ни в чем, — слабым голосом пробормотала Энн, — я просто хотела убедиться, что ты знаешь о ее приезде.
— Надеюсь, ты этому рада? Ведь вы когда-то очень дружили.
Энн замутило. Эта ядовитая гадина, эта паучиха снова опутывает Рубена своей паутиной! Энн силилась придумать, что бы такое сказать — вполне невинное и обыденное. Сейчас не время рассказывать Рубену о коварстве его любимой сестрички. Да и как признаться ему в собственной слабости, ведь в том, что она попала в расставленные сети, есть и ее вина.
— Да, я… — сбивчиво проговорила Энн, — я всегда рада видеть членов твоей семьи. Жаль только, что это не ты познакомил ее со Стивом.
— Сегодня за ужином Каролина к нам присоединится. Тогда я официально и представлю ей сына.
Мозг Энн немедленно подал сигнал тревоги. Меньше всего ей хотелось снова выставлять Стивена перед Каролиной, ведь тогда она окончательно лишится мужества и не сможет противостоять коварным играм золовки. Та наверняка готовит ей какой-нибудь неприятный сюрприз. Не хватало еще, чтобы ее выставили дурой в глазах собственного сына.
— Но ведь ужин всегда так поздно, — запротестовала Энн. — Стивен к этому времени уже давно в кроватке. Он и без того перевозбужден, для него все так ново и непривычно. Может быть, мы поужинаем без него? Или лучше посиди вдвоем с Каролиной, ведь вы так давно не виделись. Вам наверняка есть о чем поговорить, а я буду лишней.
— Не выйдет, — твердо заявил Рубен. — Какой же праздник без тебя?
— А что мы празднуем? — настороженно спросила Энн.
— Как что? Счастливое воссоединение нашего семейства, разумеется. Теперь ведь все — как в старые добрые времена.
Роса зачесала волосы молодой хозяйки в высокую прическу. Энн надела длинное платье цвета увядшей розы, расшитое по глубокому вырезу крошечными розовыми жемчужинами. Фасон платья показался ей несколько вычурным, но по цвету оно было ей к лицу.
— Вы в нем настоящая принцесса! — восхитилась Роса.
Глядя на свое отражение в зеркале, Энн вовсе не чувствовала себя принцессой. На нее смотрела испуганная женщина с затравленным взглядом, нахмуренными бровями и губами, сжатыми так плотно, что по обе стороны рта образовались морщинки.
Энн должна была спуститься в столовую через полчаса, однако она специально оделась пораньше, чтобы увидеться с Рубеном наедине. Ей хотелось сделать последнюю попытку отговорить мужа от этого опасного ужина.
Когда она незваной явилась в его спальню, Рубен нахмурился, однако не стал ей выговаривать. Впрочем, стоило Энн заикнуться о том, что ей хотелось бы тихо поужинать с ним наедине, как лицо Рубена стало мрачнее тучи.
— Ты что-то имеешь против присутствия моей сестры? — сухо спросил он, застегивая ремень из змеиной кожи, и бросил на жену косой взгляд.
— Мне приятнее было бы побыть с тобой.
Господи, ну почему ей все время приходится говорить недомолвками? Пора, конечно, рассказать Рубену о том, что собой представляет его сестрица, но подходить к этому делу необходимо со всей деликатностью. И главное — надо, чтобы Рубен доверял ей, чтобы связь между ними стала более прочной.
— Но как ты себе это представляешь? — как и следовало ожидать, возразил Рубен. — Я уже объявил о том, что сегодня будет праздничный ужин. Как я могу оставить сестру одну в первый же вечер после ее приезда в родной дом? Это было бы не просто неприлично, это прямое оскорбление. Или у тебя есть серьезная причина, чтобы настаивать на своем? — Последовала долгая пауза. Энн лихорадочно искала хоть сколько-нибудь убедительные аргументы. — Что же ты молчишь?