Нелли истерически расхохоталась, и тетушка Нора поморщилась.
— Приведите себя в порядок и спускайтесь в столовую. И, пожалуйста, деньги вперед.
— Само собой, — покорно кивнул Пол, отсчитывая четыре доллара.
— А не хотите снять комнату на неделю?
Пол подхватил чемодан и начал подниматься по лестнице на площадку, где его дожидалась Нелли.
— Всего двадцать пять долларов, с полным пансионом! — крикнула вдогонку ему тетушка Нора.
— Нет, спасибо. На столько я здесь не задержусь.
— Вот ваша комната, — сказала Нелли, указывая на дверь. — Ванная — в конце коридора. Приятного отдыха.
— Минутку, мисс, — окликнул ее Пол.
Когда девушка обернулась, он протягивал ей доллар.
— Это что? — подозрительно спросила она и попятилась.
— Вам, на чай.
— Да за что же? — с нервным смешком переспросила Нелли. — Я всего лишь проводила вас до комнаты.
— Вы сделали гораздо больше. Вы — единственный человек в Бетеле, который не потребовал с меня денег. Вот ваша доля.
— Как скажете, — потупилась Нелли, осторожно беря банкноту. Внезапно она шагнула к нему и едва слышно прошептала: — Уезжайте из города! Сию же минуту, иначе пожалеете. — И, резко повернувшись, сбежала по лестнице в прихожую.
Пол проводил ее озадаченным взглядом. Что значит — уезжайте? Бросить машину и пуститься в путь автостопом? Полный абсурд! Впрочем, что с нее взять? В конце концов, она всего лишь ребенок.
Поразмыслив о ее словах под душем, он пришел к одному-единственному выводу — все, что могло с ним случиться в этом поганом городишке, уже случилось.
— Что еще может стрястись? — спросил он у своего отражения в зеркале и сам же себе ответил: — Ни-че-го!
А раз так, то завтра утром он заберет в автосервисе машину и со скоростью 20 миль в час доползет до окраины Бетеля, после чего забудет об этой чертовой дыре на веки вечные.
Такая мысль обнадеживала, поэтому Пол, заметно повеселев, спустился в столовую.
И обнаружил там незнакомца. Впрочем, таковым его можно было считать лишь отчасти, ибо заостренный подбородок, тонкие губы и близко посаженные глаза убедительно свидетельствовали о его принадлежности к одному из родоначальников клана Донни-Джорджа. Однако, в отличие от полицейского, данная личность куда больше смахивала на карикатуру, нарисованную художником с изрядным чувством юмора.
Седые лохматые брови грозно топорщились. Густая шевелюра, давно не знавшая расчески, срочно нуждалась в стрижке. Старомодным черным пальто с бархатными лацканами, из-под которого виднелась несвежая белая рубашка с отложным воротничком, перетянутым галстуком-шнурком, побрезговал бы даже не слишком опустившийся нищий. Его руки были затянуты в замызганные серые шелковые перчатки, а такого же цвета гетры торчали из-под черных брюк с атласными лампасами. Картину довершала прислоненная к столу трость из черного дерева с массивным золотым набалдашником, похожая на бильярдный кий для карлика.
Тем не менее, несмотря на такое «роскошное» одеяние, физиономия сего почтенного джентльмена выражала столь глубокое презрение к окружающему миру, что Пол, не в силах сдержаться, сложился от хохота пополам.
— Что это вас так развеселило? — задиристым тоном прорычал незнакомец.
— Вы! — простонал Пол, утирая слезы. — Простите, но ничего не мог с собой поделать. — И едва успел увернуться от удара тростью! Когда же он увидел, какой яростью пылают глаза незнакомца, ему стало не до смеха. — Постойте! — крикнул он, хватаясь за набалдашник. — Я вовсе не хотел вас обидеть!
Тот лишь молча пнул его носком лакированного ботинка, и лодыжку Пола пронзила острая боль. Оставался только один выход, и он, отобрав у противника трость, отпихнул его в сторону.
Как ни странно, но даже после такого легкого толчка нападавший, опрокинув стул, отлетел к стене и ударился об нее с такой силой, что, казалось, содрогнулся весь дом… после чего закатил глаза и рухнул на бок. Пол, по-прежнему сжимая трость, робко шагнул к нему.
В этот момент в столовой появилась тетушка Нора с чашкой кофе. Заметив лежащего, она всплеснула руками и пронзительно завизжала. Входная дверь тут же распахнулась настежь, и в комнату влетел Донни-Джордж с револьвером наизготовку.
— Он убил Теодора! — заверещала тетушка Нора. — Его же тростью! Прямо у меня на глазах!
Теодор испустил протяжный стон.
— Он еще жив! — вскричал Донни-Джордж. — Скорее звоните Доку и Большому Лерою! — И, повернувшись к Полу, добавил: — Покушение на убийство. Знаете, на кого вы подняли руку? На самого мэра Бетеля!