Ночлежка Клето находилась прямо за рынком, в пристройке на крыше одного из двухэтажных домов плотно прижавшихся к друг другу, у края рынка. Ловко забравшись по ящикам и настилу на соседний дом я перепрыгнул на крышу здания, где и ночевал Клето, постучав в дверь.
Но первое, что я увидел когда дверь открылась, это блеснувшее на солнце остриё арбалетного болта, потом голую грудь обнаженной Валери, она стояла сверкая идеальной фигурой, с небольшим ручным арбалетом, который используют всадники. Уткнув острие болта мне в основание подбородка.
— А, Дарий Как жизнь.
— Аэээм. Ну… Совершенно сбивающее с толка зрелище, скажу я вам по секрету.
— Что такое, ты что-то хотел? Спросила она своей чарующей ироничной полуулыбкой, совершенно не стесняясь, и продолжая держать меня на прицеле.
— Это, меня большой Бен послал. Нас с Клето ждет донна Леона.
— Аааа, ну проходи.
Клето обнаружился сидящий на кровати с мечом в руках и обнаженный по пояс, он похоже в отличии от Валери успел натянуть штаны, увидев меня он успокоился и отложил свой клинок. Протянув руку, чтобы схватить за задницу, проходившую мимо опасную красавицу. Но ребро ладони Валери стремительно ударило по его гортани, и Клето, зашипев от боли, откинулся назад, пытаясь вдохнуть.
Женщина, усмехаясь, глядя на то, как ее партнер пытается восстановить дыхание, и ударила его подъемом стопы в губы. Не так сильно, чтобы выбить зубы или сломать шейные позвонки, но достаточно для того, чтобы разбить его губы в кровь и получить от этого действа удовольствие.
— Достаточно с тебя?
Он сплюнул кровь, улыбнулся так, что стали видны покрасневшие от крови зубы.
— Вернись, я все прощу.
— Перетерпишь.
— Тварь! — сказал без злобы, с удовольствием и облизал разбитые губы, наблюдая за тем, как она ищет разбросанную по полу одежду.
— Тебе чего? Спросил он у меня. — Ты должен сидеть у Большого Бена.
— Уже нет. Теперь мы должны явиться пред светлые очи начальства.
Валери усмехнулась смотря на меня, натягивая одежду: — А мне нравится твой парень.
— Ты для него уже старовата.
— Но-но-но. Она помахала пальчиком, не стоит оскорблять девушку, а вдруг я обижусь.
— Садись, он похлопал рядом с собой по кровати, больше не обращая на нее внимания. Скорчив ехидную рожу смотря на меня.
Когда я сел, он положил мне руку на плечо, нависнув сверху, приблизив свою хитрую физиономию, улыбаясь от уха до уха спросил, обдав перегаром.
— Мне вчера сказали, что ты нашей бешеной кошечке сказал, чтобы она нагнулась и разделась, а ты будешь с ней нежным. Это правда?
— Да. Только я имел в виду что мне надо зашить ей раны. А не то что ты подумал.
— Серьезно? Валери села с другой стороны, все так же полностью обнаженная, держа в руках свою одежду.
Я лишь кивнул, изо всех сил стараясь не смотреть в ее сторону.
Она громко и звонко рассмеялась как колокольчик, мелодичным смехом.
— А парень то бесстрашный. Даже ты Клето, не сможешь ей такое сказать, чтобы потом не сражаться за свою жизнь.
— Сходи пока, возьми чего-нибудь пожрать. Клето подкинул мне свой кошель, все еще усмехаясь, — А то голодными останемся.
Пока я ходил на рынок купить нам перекусить, Валери уже ушла, а он ждал меня на лавочке возле дома, куря сигарилы. Я ходил недолго, и вряд ли он ждал больше десяти минут, однако на мостовой возле лавочки где он сидел, валялось не меньше десятка раздавленных окурков. Он всегда остервенело давил окурки ногами, словно разделывался с врагами, которых ненавидел. А ненавидел он многих, слишком многих. Он как то признался мне однажды, что мозг его так переполнен картинами насилия, что ему самому тошно. Гнев пропитал его насквозь, отзываясь болью в костях. Ненависть заставляла его стискивать зубы, давя ими свою ярость. Ее вкус, ощущавшийся им и днем и ночью, был горек, как вороненая сталь ножа, который он сжимал в зубах, когда крался на свое первое убийство.