В тот же вечер, но уже после работы, я смог созвониться с Никсом и договориться о встрече на выходных. Хотя и приближалось время сходить в секцию, но всё же ради такого я готов был найти в себе силы на то, что бы погулять как следует.
- Да надо бы, братан, надо…можем в субботу, если у тебя в пятницу твоя секция…гомосекция.
Я рассмеялся.
- Да уж, куда без неё…
- Внезапно ты решил прям пойти в секцию, да ещё и в конце года, обычно все наоборот, после Нового года начинают.
- В этом то и проблема: они обещают себе начать, но не начинают. Может это и было бы символично так сделать, но нет. Фишка знаешь в чем? В том, что блин…если изменения в жизни начались – считай начался новый виток что ли. Надо этим пользоваться.
В трубке послышался смех Никса.
- Что блин? Чего? Ничего не понял…типа твоя фраза это как: если вода мокрая, то она мокрая, если пойдёт дождь…пойдёт дождь.
- Я к тому, что когда мы начинаем менять что-то в жизни, мы входим в…ну ля, типа потока как бы. И раз начал менять что-то – надо поменять что-то ещё. Вот мы начали гулять, изучать мистику города, и это отгоняет апатию, а если сейчас ещё найду себе безобидное хобби, то всё будет вообще огонь.
Никс издал ещё пару смешков.
- Ладно, философ хренов, как скажешь. В общем на выходных мы гуляем!
Двери лифта раскрылись и из них вышел Нил. В черной, с виду больше осенней, но при том хорошо утепленной куртке и джинсах, он прошел по лестничной площадке и позвонил в дверь. Вторник, за окном смеркается, близиться середина недели и важная встреча о которой Нил прекрасно помнит, но пока что он просто звонит в звонок возле обычной двери. И через несколько мгновений дверь открыли.
Квартира была не сказать что богато обставлена, но чистая, и мебель была хотя и не новая, но не рваная, чистая. Впрочем, здесь не было явного духа прошлого, когда убранство квартиры, будто застыло во времени, лет, эдак на тридцать. Но сравнительно современных вещей здесь было не очень много.
- Спасибо, что зашел, – улыбнулась худая брюнетка лет двадцати семи.
- Да, и я рад тебя видеть. И особенно рад, что тебе полегче и настроение вроде получше.
Она слабо улыбнулась.
- Да, ещё мама помогает. Она мне, а я ей.
Нил прошел в ванную, и принялся мыть руки. Эта квартира досталась его матери по наследству, где жили она и его сестра. В этой квартире они прожили вместе в своё время несколько лет, причем те самые хорошие годы частично были проведены тут. Так что ностальгические чувства у Нила были, хотя и слабые.
- Лера, а где вообще мама? Дома нет?
- Она на прогулке, позавчера она выздоровела, вот и пошла гулять. Странно, что вы не пересеклись, хотя может она в магазин решила зайти.
Она встала, и подошла к плите, на которой уже закипал чайник. Выключив его она достала две чистые чашки и закинула туда пакетик с чаем, предварительно сполоснув их холодной водой.
- Это зачем? – улыбнулся Нил.
- А…бывало что на нёбе привкус остаётся от чая? После первых глотков? Как будто осадок.
Нил, принялся вспоминать, было ли такое с ним, но Лера махнула рукой:
- Не важно, просто знай, что если промыть холодной водой, буквально секунды две, просто подержать – такого привкуса не будет.
Она улыбнулась, поставила чашки, предварительно, положив туда пакетики с чаем и налила кипяток, а затем тоже села за стол.
- Ты бы чаще заходил, братец, всё-таки рады тебя видеть.
- Я тоже рад вас видеть. Просто дела в последнее время, работа да и…просто бывает устаю, заботы.
- Главное, что не забываешь о нас, и помогаешь как можешь.
- Угощайся, – сказала она пододвинув сахарницу, и миску с печеньками.
- Подожду когда чай слегка остынет. Так с племяшкой нашей всё хорошо, а как вообще твой товарищ и его подруга после всего этого?
Она пару секунд посмотрела в пол:
- Н-у-у так, нормально, уже в порядке, немного вспоминает об этом, но в целом всё нормально.
Нил аккуратно взял чашку и поднёс к губам.
- Снова без сахара? – улыбнулась сестра.
Нил тоже улыбнулся.
-Да тут печенья, какой сахар, и так уже всё сахарное.
Нил ощутил смутное ощущение. С одной стороны всё было уютно и прилично, но совсем глубоко, внутри него было ощущение что он слегка не в своей тарелке. Это ощущение проявилось внезапно, и продлилось несколько минут, пока входная дверь на открылась и не донесся голос:
- Рада, что ты зашел, сынок – сказала женщина на вид, лет пятидесяти с чем-то, морщины и усталость уже прочно коснулись её лица, но в больших голубых глазах, оставались добро и радость.