Сильный, дурманящий запах сосны заставил её тряхнуть головой. Человек переживал по-поводу традиций в их первое совместное Рождество. Одному Богу известно сколько он заплатил за живые деревья, расставленные им по всему дому. А это дерево, которое стояло в окне их спальни, он настоял, что бы они украшали его вместе.
Для него это имело значение. И с некоторым удивлением она вдруг поняла, что это стало иметь значение и для неё.
- Включить подсветку дерева, - велела она, и слегка улыбнулась, увидев, как огни мигнули и вспыхнули.
Она направилась в сторону дивана, отстегнула кобуру и, движением плеч, стряхнула её с себя. Когда Рорк вошёл в комнату она сидела на подлокотнике дивана и снимала ботинки.
- Правильно. Я надеялся, что ты немножко отдохнёшь. Мне необходимо ещё кое-что сделать. Когда будешь готова к ужину, дай мне знать, хорошо?
Он стоял в дверном проёме и она, повернув голову, рассматривала его. Скинув второй ботинок, Ева медленно поднялась.
- Иди сюда.
Распознав блеск в её глазах, он почувствовал как лёгкая волна желания начала будоражить его кровь.
- Туда?
- Ты слышал меня, пройдоха.
Пристально гляда на неё, он шёл через комнату:
- Что я могу сделать для тебя, Лейтенант?
Традиции, подумала Ева, должны где-то начинаться. Она сжала в кулаке полу его шёлковой рубашки, и потянула на себя, чтобы подтащить его к себе на шаг ближе.
- Я хочу видеть тебя обнажённым, и быстро. Так что, если ты не хочешь, чтобы я стала грубой, раздевайся.
- Может быть мне нравиться грубо? - Его улыбка была не менее дерзкой, чем её собственная, что вызывало неудержимое желание вонзиться в неё зубами.
- Да-а-а? - она начала подталкивать его к кровати. - О, тогда ты будешь в восторге.
Она действовала быстро, и единственным сигналом "атаки" была яркая вспышка в её глазах перед тем, как она разорвала на нём рубашку и отправила пуговицы в полёт. Он схватил её за бёдра и крепко стиснул, в то время как она вцепилась зубами в его плечо и укусила.
- Боже, Боже! Как я люблю твоё тело. Дай его мне.
- Ты хочешь его? - Он рывком поднял её вверх, так, что ей пришлось встать на цыпочки. - Ты должна будешь взять его.
Всякий раз когда его губы жарко накрывали её рот, она уворачивалась. А он шёл в контрнаступление. Она атаковала снизу и, возможно, смогла бы сбить его с ног если бы он не упредил её удар. Они уже сошлись врукопашную, весьма удовлетворённые результатами.
Они закончили поединок, снова оказавшись лицом к лицу, оба тяжело дыша.
- Я сделаю тебя, - предупредила она его.
- Попробуй.
Они опять начали яростно бороться и никто не хотел уступать. Двигаясь по инерции, они поднялись по ступенькам и оказались на возвышении, где располагалась кровать. Она просунула руку между его ног и слегка сжала её. Это был ход, которым она пользовалась и прежде. Как раз в тот момент, когда жар его тела ударил ей в ладонь, он подвинулся, не отрываясь от неё, и опрокинул её на постель.
Она откатилась в сторону, приподнялась и сгруппировалась, приготовившись к нападению:
- Давай, крутой парень.
Она широко улыбалась, лицо её раскраснелось от борьбы, желания, золотящего её глаза, и лампочек, искрящихся на дереве позади неё.
- Ты такая красивая, Ева.
Она моргнула, вышла из боевой стойки и с изумлением уставилась на него. Даже влюблённый в неё мужчина никогда не "обвинял" её в красоте.
- А?
Это всё, что она успела до того, как он прыгнул на неё и схватил поперёк туловища.
- Мерзавец, - чуть не рассмеялась она, как раз когда ей удалось вывернуться и перекатиться на него. Но он совершил стремительный рывок и продолжал бороться, пока опять не пригвоздил её. - Красиво, чёрт возьми.
- Это ты красива, - ударом локтя под дых она сбила ему дыхание, но он сумел вздохнуть поглубже. – Вся: с головы до ног. И я собираюсь всю эту красоту заполучить.
Она брыкалась и вертелась, и ей почти удалось выбраться из под него. А затем его рот сомкнулся на её груди, посасывая и пощипывая её через рубашку. Она начала стонать и выгибаться под ним, и вместо того, что бы оттолкнуть, она схватила его за волосы и притянула к себе поближе.
Когда он разорвал на ней рубашку, она приподнялась, крепко сцепив свои длинные ноги вокруг его талии и попыталась поцеловать его в губы, в то время, как он откинулся назад, встав на колени в центре кровати.
Сплетение тел. Ищущие руки, грубо блуждающие по телу. И плоть начала влажно скользить по плоти.
Он приподнял её и взял первый раз быстро и грубо - его умелые пальцы знали все её слабые и сильные места, всё, что ей было нужно. И она, дрожа и вскрикивая, позволила унести себя убийственной мощи оргазма.
Затем они опять перекатывались друг на друга, задыхаясь, постанывая и что-то невнятно бормоча. Жар накатывал мощной волной, обнажая и царапая нервы. Оказавшись над ним, горячими, как в лихорадке, губами она впилась в его губы.
- Дай мне… дай мне… дай мне… - молила она, все более возбуждаясь. Её руки вцепились в его, когда она приняла его в себя. Он заполнил её всю - тело, разум, сердце.
Быстро и неистово она вела их обоих, именно как ей хотелось с того самого момента, как он вошел в комнату. Оно заполоняло её, набухало внутри, это невыразимое наслаждение, это давление, отчаянная война между закончить и продлить.
Откинув голову назад, она "скользила по лезвию бритвы".
- Давай, - выдохнула она, пытаясь прояснить свой взгляд, чтобы видеть это восхитительное лицо. - Давай иди первым и возьми меня с собой.
Она наблюдала, как сногсшибательная голубизна его глаз перешла в полночную синь, и почувствовала, как он кончил одним последним, сильным рывком. Не отрывая своих рук от его, она рухнула вслед за ним.
А когда силы оставили её, как тающий воск свечу, она соскользнула вниз и, всё ещё дрожа, уткнулась лицом в его шею.
- Я победила, - пробормотала она.
- Окей.
Различив нотки самодовольного удолетворения в его утомлённом голосе, её губы слегка дёрнулись:
- Я сделала это. Я получила от тебя, приятель, именно то, что хотела.
- Слава Богу. - Он заключил её в свои объятия и стал убаюкивать. - Поспи немножко, Ева.
- Только часик. - Она обняла его и прижалась покрепче, зная, что таким образом не проспит дольше, чем он сам.
***
Проснувшись в два часа ночи, Ева решила, что краткий сон перед ужином позволил ей немного расслабиться и отдохнуть. Теперь она полностью проснулась, её мозг включился в работу и начал прокручивать информацию и систематизировать имеющиеся улики.
Дэвид Палмер был здесь, в Нью-Йорке. Где-то в самом центре города, успешно занятый своей работой. И нутром Ева чувствовала, что Стефани Ринг уже была мертва.
Он бы не стал тратить время попусту, наверняка подбирается к следующим из списка, подумала Ева, поворачиваясь в кровати. Эго толкнёт его сделать эту попытку и он совершит ошибку. По всей вероятности, он уже совершил ошибку. Просто она ещё не определила, в чём та заключается.
Закрыв глаза, она попыталась проникнуть в мозг Палмера, как она делала это несколько лет назад, когда охотилась за ним.
Он любил свою работу, любил её даже когда был ещё мальчишкой и проводил свои эксперименты на животных. Ему удалось скрыть все те маленькие убийства, изобразив ясное, невинное лицо. Все, кто знал его тогда - родители, учителя, соседи - отзывались о нём как о весёлом, услужливом мальчике, смышлёном и способном, кто упорно учился и не вызывал проблем.
И всё же некоторые из классических элементов были уже тогда, даже в детстве. Он был одиночкой, одержимо аккуратный и маниакально организованный. У него никогда не было здоровых сексуальных отношений и в обществе женщин он был неуклюж и неловок. Они нашли сотни дисков с дневниками, которые он вёл в десятилетнем возрасте, где были тщательно описаны его теории, определены цели и достижения.