– Что случилось?
– Напали, – Конор указал на улицу в сторону, где пропала банда. – Блестящий черный Кадиллак Эскалад, – он тяжело дышал. – Три парня из Шестерок с оранжевыми банданами. Номера были прикрыты.
Терри не убирал руку с плеча Конора, пока передавал описание по своей рации.
– Ты в порядке? – спросил Терри.
– Мы в порядке.
– Мы? – Терри с сомнением посмотрел на него. – Ты точно в порядке?
– Да, – Конор огляделся.
Джордан пропал.
ГЛАВА 4
– Похоже, у слова «жесткий» есть новое значение, да? – детектив Энтони Янелли смотрел, как судебные следователи и копы ползали по участку заснеженной земли. Стройка между рельсами и Южным бульваром Колумба была размером с парковку. За грудами земли, окружающими место, он видел ящики, а еще башни и кабеля моста Уолта Уитмена вдали. Два репортера вели эфир у периметра, огражденного желтой лентой.
Его напарник, детектив Эммануэль Джексон, надел черную вязаную шапку на лысую темнокожую голову. Черное шерстяное пальто Джексона висело на его опущенных плечах, и его высокое худое тело было будто в мешке.
Они пошли к хаосу, осторожно шагая. Недельное покрывало снега растаяло и снова замерзло, покрыв землю слоем хрустящей белизны. Они знали, что снег на пустой стройке мог скрывать не только сорняки и мусор. Никто не хотел наступить на использованный презерватив или иглу.
– За выходные тут никого не было? – спросил Джексон. – Не похоже, что тут есть охрана.
– Пока нечего сторожить. Только замерзшая грязь. Землю выкопали пару недель назад. И ничего не делали. Возникли проблемы с документами, – Янелли подул на сжатые кулаки, теплое дыхание было облачками в холодном февральском воздухе. – Я слышал, это странно.
– Ненавижу странности.
– И я, – Янелли потер живот. Они пропустили обед. Он ненавидел пропускать еду, но сегодня был рад, что желудок был пустым.
– Кто судмедэксперт? – спросил Джексон, пряча руки в карманах пальто.
Генератор гудел, и техник включил лампы, симулируя свет дня. Лед сиял как стекло в искусственном освещении.
Янелли разглядывал фигуры, движущиеся по округе. Несмотря на крупные силуэты в куртках, он легко узнал высокого и грозного судмедэксперта.
– Прости. Похоже, Гонзалез.
Доктор Рене Гонзалез была одной из многих людей, которых Джексон успел обидеть за свое время в Южной Филадельфии.
Джексон раздраженно фыркнул, и перед его лицом появилось облачко пара. Янелли не сомневался, что про его напарника всегда отмечали, что он плохо ладит с остальными.
– Чем ты так ее обидел?
– Тут и стараться не надо, – фыркнул Джексон.
Янелли должен был ожидать, что он не ответит, но это все равно раздражало его. Они были напарниками два года. Они с Джексоном неплохо работали вместе, но никто не мог назвать Джексона откровенным. Он был изгоем в отделении. Его перевели из другого округа после случая с копами, выбивающими признания из подозреваемых. Два детектива были обвинены, а нескольких других отчитали. Джексон был вовлечен? Если бы они обвинили его, то уволили бы. То, что его перевели, указывало, что на него не нашли достаточно улик, но они хотели пресечь варианты повторения.
Они остановились расписаться в журнале преступлений. Патрульный протянул листок на планшете Янелли, тот расписали и передал напарнику.
Джексон расписался на следующей строке.
– Кто нашел тела?
– Бездомный парень, – офицер кивнул на патрульную машину. – Мы запели его, но он не против. Может, теплее места у него не было за всю неделю.
Джексон и Янелли пошли дальше. В пятидесяти футах от дороги медэксперт и следователи собрались вокруг полянки грязи в снегу. Янелли и Джексон приблизились, лед хрустел под их ногами. Янелли присоединился к группе, Джексон отошел на пару футов и следил за сценой издалека.
В центре грязи лежали бок о бок два трупа, мужчина и женщина, на узких досках. Их руки были скрещены на животах, как в гробу. Складной нож торчал из замерзшей руки мужчины. Четыре сосульки лежали на животе женщины, образовывая неровную Р. Края деревянных досок были обгоревшими, и запах бензина ощущался в холодном воздухе. Две коробки от пиццы, немного пирожных, две пачки по шесть бутылок пива стояли недалеко от голов жертв.
– Доктор Гонзалез, – приветствие Янелли застыло на губах, пока он смотрел на останки. – На чем они лежат?
Медэксперт, сидя на корточках рядом с чемоданчиком, посмотрела на него.
– Похоже на промышленный поддон.
Края были вырезаны так, что деревянная платформа напоминала удлиненный шестиугольник.
– Коробки от пиццы пустые или полные? – спросил Джексон.
Следователь поднял голову.
– Полные. В одной простая пицца, в другой – пепперони.
Мертвец был юным, лет восемнадцати или двадцати. Его лицо и цвет кожа напоминали испанца. Он был в спортивных шортах, кроссовках и с золотым кулоном на шее, и он был ужасно избит. Женщина была старше, лет тридцати. Ее горло было перерезано, и кровь залила ее тонкий плащ. Она стояла, когда ее убили, и кровь собралась под телом, а не залила ее спереди.
– Есть мысли? – спросил Янелли.
– У нас есть два мертвых тела, неудачная попытка поджечь их, – доктор Гонзалез прикрылась ладонью в перчатке от света.
Янелли было не по себе. Его беспокоила не кровь, и странный вид сцены.
Кивнув, Гонзалез выпрямилась.
– Как видите, мужчина серьезно избит. Он хорошо питался, а развитые мышцы показывают, что он – спортсмен, – она указала на бок головы мужчины, где кровь подсохла на ране. – Некоторые следы оставлены кулаками, но другие, как эта рана, явно от предмета.
– Есть идеи насчет предмета? – спросил Янелли.
Гонзалез осмотрела рану.
– Что–то длинное и тонкое. У следов есть логика. Мы попытаемся понять в морге. Внутренние раны и травма головы, скорее всего, и убили его, – Гонзалез указала на ладони мужчины. – Его костяшки разбиты.
– Он отбивался, – сказал Янелли.
Гонзалез кивнула.
– Есть пятна крови на медальоне на шее, и там могут быть следы.
Отпечатки были мечтой детектива, а отпечаток на крови давал повод привлечь прокурора. Судьи такое любили.
– Понадеемся, что это не отпечаток жертвы, – Янелли посмотрел на женщину. Кроме зияющей раны на горле, она казалась целой.
Гонзалез сверилась с блокнотом.
– У женщины перерезано горло, но нет следов избиений. У нее гнилые зубы, и она плохо питалась.
– Наркоманка, – сказал Янелли. Гнилые зубы указывали на зависимость от метамфетамина.
Ветер поднимал снег над сценой.
– Возможно, – согласилась Гонзалез. – Рана на шее глубокая, пересекает яремную вену и сонную артерию и тянется до задней стенки трахеи, – она указала на желтую отметку в двадцати футах, где снег был красным. – Ее убили, скорее всего, там.