***
Ларена знала, как Фэллон рассчитывал на антидот Бритт, но боялась, что кровь Драу слишком сильно навредила ей, и она уже никогда не будет прежней.
Однако, она не решалась сказать ему об этом. Она также не хотела давить на него из-за Малкольма. Теперь она понимала, как сильно страдал Малкольм — и страдает до сих пор.
Внутри нее была пустота, такая же как и у ее кузена. Различие между ней и Малкольмом заключалось в том, что ее богиня пыталась взять вверх.
— Перестань думать об этом, — произнес Фэллон.
Она прижалась к нему. Он всегда обладал сверхъестественной способностью: знать о чем именно, она думает.
— Ты единственная причина, почему я до сих пор не уступила Леломай, и ты знаешь это. Если бы тебя не было со мной, я бы позволила взять ей надо мной контроль давным давно.
— Если бы тебя не было со мной, ты бы не оказалась в подобном положении.
Ларена подняла голову и посмотрела на мужа.
— Не говори так. Это не твоя вина, Фэллон Маклауд. То, что случилось со мной, могло случиться с любым из нас. Мне повезло, что ты есть у меня и сможешь помочь пройти через все это.
— Только почему-то я чувствую себя чертовски беспомощным. Я могу только сидеть и смотреть на твои страдания, которых я даже не могу представить.
Саркастический комментарий выскочил в ее уме. Ларена открыла было рот ,чтобы сказать его, но остановилась, удивленная, что ее тело сделало резкий толчок.
— Что такое? — спросил Фэллон, с беспокойством в его зеленых глазах.
В течение нескольких минут, она могла только смотреть на мужа. Слова застряли в горле. Наконец, она пробежалась рукой по его темным волосам и сказала:
— Работает.
Слезы радости потекли по ее лицу. Фэллон улыбнулся, на его собственные глаза навернулись слезы, когда он поцеловал ее. Ларена раскрыла губы и встретила его поцелуй. Голос ее богини утихал, и она больше не чувствовала, как будто находится под тяжестью всего мира.
Фэллон отстранился, его дыхание было прерывистым, глаза расширились.
— Антидот работает полностью?
— Я чувствую, будто купаюсь в лучах Солнца, после продолжительной болезни. Как сказала Бритт, мне может понадобится больше, чем одна доза.
— Но он работает.
Ларена кивнула и рассмеялась, когда Фэллон вскочил с кровати и распахнул двери.
— Работает! — прокричал он с порога.
Кара и Маркейл проскочили мимо Фэллона, который пытался остановить их, но Лукан и Куинн отвлекли его внимание. Друиды взобрались на кровать, обе женщины говорили одновременно. Ларена взглянула на Фэллона и увидела, что он смотрит на нее, слушая своих братьев.
Они поделились секретной улыбкой.
Ларена встала с кровати и прошла на балкон. Она взглянула через плечо на Фэллона и протянула к нему руку.
Не сказав братьям ни слова, он подошел к ней. Вместе, рука в руке, они спрыгнули с балкона на скалы внизу.
— Что ж, — сказал Лукан, смотря на пустой балкон. — Смею предположить, что они хотят побыть наедине.
— Думаю, это хорошая идея, — произнес Куинн и взял Маркейл за руку, выводя из комнаты.
Кара засмеялась и встала с кровати, подходя к мужу.
— Ты не возьмешь меня за руку?
— Я думал, что ты захочешь взять на себя инициативу в этот раз, — ответил он с веселыми искорками в зеленых глазах.
— О, мне нравится эта идея. Тара дала мне пару пушистых наручников. Думаю, нам стоит опробовать их этой ночью.
Лукан застонал от охватившего его желания.
— Веди меня, жена. Я весь твой.
Глава 23
Малкольм наблюдал из-за кустов роз за задней частью дома. Он увидел мужчину и женщину в окне. Женщина спешно шла по нижнему этажу, выкрикивая имена. Со второго этажа ей кто-то ответил, и затем девочка-подросток с короткими непослушными рыжими волосами начала спускаться по лестнице с сумкой через плечо.
Когда мужчина вышел из дома, внимание Малкольма было направлено на него, пока он открывал багажник внедорожника и начал укладывать багаж.
— Мы опаздываем! — крикнул он.
Женщина снова прокричала имена, когда схватила сумку и выбежала через кухонную дверь наружу. Малкольм наблюдал, как двое мальчиков с одинаковыми рыжими волосами и веснушками, толкаясь, пытались опередить другу друга по пути вниз.
— Поторопитесь, вы двое! — прокричала мама.
Мальчики кинули сумки отцу и сражались за право первенства забраться в машину. Мужчина закрыл багажник, затем закрыл дверь дома.
— Мы так никогда не успеем на самолет, — пробормотал он, проходя мимо Малкольма садясь во внедорожник. — Двадцать пять часов в самолете. Чтобы увидеть твоих родственников. В Австралии. Вот черт.