— Думаю, мы должны позвонить Фэллону и рассказать ему всё, чтобы он мог привести тех, кто сможет помочь Малкольму.
Подошел Бэнан и взглянул на Кона.
— Я согласен. Фэллон искал Малкольма.
Напряжение между Коном и Бэнаном было очевидно. Но это было лишь между Королями Драконов и не волновало Фелана. Однако безмерное любопытство не позволило ему промолчать.
— Так Фэллон разыскивал Малкольма? — спросил Фелан.
Кон медленно отвел взгляд от Бэнана.
— Да, перед тем, как Рис принес Малкольма.
— Ты тоже был ранен кровью Драу, — сказал Рис, как бы меняя тему разговора. — Ты так и не смог понять, что же Уоллес сделал с кровью?
Фелан посмотрел обратно в комнату, и увидел, как Эви проследила пальцем по длинному порезу на руке Малкольма. Ее забота была очевидна, как и ее беспокойство. Может, он был слишком строг к девушке. Но она Драу. И стала такой по собственному выбору.
Фелан откашлялся, когда взглянул на Королей. Он понизил голос и сказал:
— Я почувствовал смерть, когда пытался исцелить Малкольма. Это терзает меня до сих пор. Смерть имеет определенные ощущения. Их ни с чем не спутаешь, уж поверьте. После стольких битв, в которых я побывал, ошибиться невозможно.
— Уоллес уже однажды умирал, — обратил внимание Бэнан.
Фелану захотелось ударить что-нибудь.
— Блять. Как мы могли упустить это? Как мы могли проглядеть нечто столь очевидное?
— Потому что это было слишком очевидно, — сказал Хэл с ухмылкой на губах.
Гай покачал головой.
— Когда Уоллес воскрес из мертвых, он принес Смерть вместе с собой. Это внутри него, значит, она в его крови.
— И теперь она внутри Малкольма, — сказал Фелан, ненависть к Уоллесу достигла новых высот.
— Есть тот, кто сможет помочь, — произнес Хэл в тишине.
Взгляд Кона хлыстнул по нему, ярость волнами исходила от него.
— Даже не смей думать об этом. Ульрик потерял свою силу. Так что оставь это, Хэл.
Фелан наблюдал, как гордо удаляется Кон. Опять это имя... Ульрик? Уже не в первый раз Фелан слышит его, и, скорее всего, не в последний.
Тем временем четыре оставшихся Короля начали переглядываться, Ульрик был причиной недовольства в рядах драконов.
— Попробовать стоило, — сказал Гай и хлопнул Хэла по плечу.
Бэнан дернул подбородком Фелану.
— Думаю, настало время тебе позвонить Фэллону.
Но Фелан уже не был в этом уверен.
— Почему Кон не сказал ему, где Малкольм? Я так понимаю, Кон знал, что Гай и остальные отправились ему на помощь.
— Да, — глухо произнес Бэнан. — Кон не объяснял мне, почему он ничего не говорит Фэллону, он просто сказал, чтобы я не лез в это дело.
Рис запустил руку в волосы.
— Кон ничего не делает просто так. Если он не сказал Фэллону, значит, для этого была веская причина.
— Я не знаю Кона так хорошо, как ты, но думаю так же. Он помогал нам раньше. Почему перестал сейчас? — спросил Фелан больше себя, чем других.
— И что ты думаешь? — спросил Хэл.
Фелан встретился с ним взглядом и вздохнул.
— Думаю, что подожду, прежде чем связываться с Фэллоном.
— А если скажет Харон?
— Он не станет, — сказал Фелан. — Не сейчас, во всяком случае.
Гай оттолкнулся от стены.
— Ты сказал, что Харон принял сыворотку. Зачем она понадобилась ему?
— Когда он принял удар кинжала, предназначенный для Аррана, моя кровь не смогла исцелить его немедленно. Он жил последующие недели с чувством клинка в груди. Ларена страдала намного сильнее. Даже магия Друидов не смогла спасти ее от смерти, но, каким-то образом, они смогли вернуть ее обратно.
Бэнан нахмурился, его голова наклонилась в сторону.
— Вернуть обратно? Ты хочешь сказать мне, что она умерла?
Фелан кивнул.
— Она вернулась другая. Ларена изо всех сил пыталась сохранить контроль над своей богиней. Она хотела сдаться и позволить ей захватить себя. Если бы не Фэллон, я уверен, она бы так и сделала.
Все пятеро мужчин повернули головы и посмотрели на Малкольма. Фелан знал, как близко к пропасти ходил Малкольм. Что произойдет, если он очнется таким же, как и Ларена?
Фелан не хотел охотиться на друга и затем убить его. Малкольм мог быть бесчувственным сукиным сыном, но он все еще был частью семьи Маклаудов. Он заслуживал большего.
— Малкольм изменился, — произнес Гай.
Фелан посмотрел на него и спросил:
— В смысле?
— Он снова начал чувствовать.
Рис кивнул.
— Последнее время чувства и эмоции захлестнули его. Он даже не всегда мог с ними справляться. Но то, что он больше не бесчувственный и равнодушный засранец, — это точно.