Один из его друзей продрался сквозь цепляющиеся за все руки, конечности, выскочил из "японки", и в несколько прыжков оказался за рулем второй машины. С минуту- другую у него что-то неладилось, промерзло...
Охранник ошеломленно смотрел, не мог опомниться.
Я махнул ему рукой:
- Все в порядке!..
Рядом, закинув голову за сиденье, хрипел кидала. У свояка ручища была, как лопата, словно он всю жизнь не рейсфедер таскал, а кайло. Я испугался, как бы он не задавил свою жертву.
Еще через пару-тройку минут мы были уже вне пределов автостоянки.
Я гнал обычным маршрутом к элитному дому. Дорога была знакомой.
Позади, не отставая, катила вторая машина.
На пустыре я затормозил.
- Освободи его чуточку... - Я обернулся к свояку. Тот слегка распустил пальцы.
- Узнаешь, гад?! - Свояк завернул голову кидалы, а сам подался вперед и чуть в сторону. - Узнаешь, кому ты машину продал...
Я провел руками вдоль одежды пленника, чтобы убедиться в том, что при нем нет ничего тяжелого или острого. Потом принялся за его карманы. Свояк продолжал меня страховать...
Одно за другим я извлек у него из кармана паспорт, военный билет, инвалидную книжку. Еще при нем оказалось двести долларов, несколько пятисотенных купюр, какая-то еще чужая кавказская валюта...
Кидала все это время после задержания молча и как бы безучастно смотрел перед собой - в лобовое стекло на пустырь...
- Деньги я забираю! - безаппеляционно сказал свояк. - В счет морального ущерба, который он нанес моей семье...- Он разжал лапу и принял из моих рук капитал. - А документы перешлю в милицию...
- Погоди...
Я включил верхний свет. Мельком проглядел ксивы.
Даже при тусклом освещении можно было рассмотреть, что оттиск штампа
регистрации сделан небрежно, а гербовая печать на первой странице заслуживает
проверки с помощью спектрального анализа...
- Я сам перешлю, - я сунул документы в карман.
- А с ним что делать?..
До свояка дошло: кидала был у нас в руках. У нас было полное физическое превосходство. Мы были одни на пустыре. Вокруг не было ни души. Далеко на трассе светил огнями одинокий троллейбус.
Проектировщики молчали.
В такие минуты даже в опасливую законопослушную голову могут забрести опасные мысли.
- Пусть идет...
Я перегнулся через кидалу. Открыл дверцу.
Я был против суда Линча и в то же время меньше всего был сейчас настроен везти мошенника в милицию, ждать составления протокола, являться по повесткам в прокуратуру, в суд.
- Пусть идет к такой матери... Пошел отсюда! Давай!
Кидала рванулся. У свояка, чего я не подозревал, оказалась превосходная реакция: пока тот покидал машину, он успел еще дважды влепить ему по плюхе сбоку...
А вот врезать сзади, выскочив из машины, не успел...
Кидала уже сделал ноги...
Он бежал по направлению элитного дома.
Я поднял глаза, нашел знакомые окна. Они были темны.
"Пежо"
Я не остался, на пустыре, у дома, - было бы трудно объяснить свояку свое решение, поэтому попросил подбросить меня назад, в кафе.
- Видел ментов, которые подъехали? Мои кореша!.. Сто лет не виделись. Я дал слово, что вернусь...
- А как потом? До Сокола?
Он все поглядывал нежно на захваченную "японку", не думая, что через день -другой на ней уже будет ездить не он, а ее новый хозяин.
Во мне "мазда" вызывала совершенно противоположные чувства. Если бы не "японка", я никогда бы не попал в положение, последствия которого мне, видимо, еще предстояло долго расхлебывать...
- Может нам подождать тебя?..
- Не бери в голову. У ментов есть транспорт - меня подбросят...
- А если жена позвонит? И потом - надо же отметить успех! Положенно...
После долгих уговоров свояк все же согласился.
На двух машинах, мы вернулись к кафе.
- Это счастливейший день в моей жизни... - Свояк так и не вышел из машины, которую теперь боялся оставить даже на минуту. Прощался, опустив стекло, долго жал мне руку.
- Кстати! - сказал я, и свояк тотчас изобразил готовность повиноваться, как юнга, которому боцман показал согнутый крючком палец. Там в бардачке я положил кое-что свое... Приедешь - перенеси в квартиру и спрячь подальше...
- Не беспокойся...
В бардачке я оставил вторую видеокассету с записью последних событий...
- Понял? А то с меня голову снимут!
- Я спрячу в спальне, в шкафу...
- Вот и отлично.
Я еще постоял, наблюдая, как они отъезжают. Потом подошел к охраннику, попросил огонька. Он достал зажигалку.
Это был уже третий секьюрити за вечер. На морозце южанам приходилось существенно укорачивать смену. На всякий случай я запомнил и его.
Свояк со своими друзьями были уже далеко.
Прямиком, узкой протоптанной в снегу тропинкой, через пустырь я двинулся элитному зданию, неудовлетворенный, безоружный, голодный. Без машины в этот поздний час.
Одинокая фигура, заметная издалека на огромном пустыре...
Я чувствовал себя уязвимым, к тому же в конфликте с законом, со своими, с чужими...
Что заставило меня возвратиться к дому после анулирования заказа? Ментовское - раскрыть тайну? Проследить судьбу всех действующих лиц до конца?
Загадка...
Свет в квартире девушки не горел. И - я сразу заметил - знакомого "пежо" на его обычном месте у дома не было...
Не шел ли я сюда только за тем, чтобы в этом убедиться?
Может она поставила его в подземный гараж?
Я прошел вдоль фасада.
Из машины многое вокруг выглядело иначе - словно с палубы экскурсионного теплохода. Иное дело, когда это плот или весельная лодка. Когда идешь на своих двоих...
Еще издали я увидел, как от дома отъехала милицейская машина...
А эти к кому приезжали?
Внезапное предположение словно ожгло меня.
Я исходил из того, что тело Арзамасцева на долгий период останется ненайденным либо неопознанным. Возможно даже, что оно будет обнаружено из под снега только весной, вместе с другими подснежниками...
Между тем труп Арзамасцева мог быть уже найден и опознан. По факту убийства Исполнительного директора Фонда возможно уже возбуждено уголовное дело и ведется следствие. Девушка могла явиться с повинной... Могло случиться, что она уже арестована и томится в одном из следственных изоляторов...
В квартире было темно.
Увы! Теперь я уже не смогу включить монитор и заглянуть в квартиру увидеть, что там внутри, у девушки... Вернулась ли она домой после своих злоключений?
Может, сидит, не зажигая света. Плачет...
Что она предприняла, после того, как увезла труп? Действительно ли перевезла в Подмосковье, на трассу, оставила недалеко от Подольска?
Я был уже напротив ее подъезда.
Дом не спал.
Он дышал людским теплом и снедью. Тут ложились поздно. Время от времени еще подъезжали машины, сноровистые секьюрити, сидевшие рядом с водителями, выскакивали почти на ходу - открывали дверцы перед боссами, располагавшимися на задних сидениях...
Откуда-то пахнуло жареным мясом.
Я вспомнил про забытый в машине сверток с армянским шашлыком и свежим одурительно пахнушим лавашом. Сейчас и то, и другое были бы очень кстати...
Я двинулся в сторону троллейбусной остановки длинным кружным путем, чтобы досмотреть весь ряд припаркованных машин и вдруг увидел "пежо" у дальнего торца! Машина стояла в необычном месте далеко от места своей постоянной стоянки. Я обрадовался ему как старому знакомому!
Выходит девушка приезжала!
В этот момент меня неожиданно окликнули: из темноты у детской площадки ко мне приближался усиленный патруль - милиционер и двое солдат.
"Снова здорово!"
Это был давешний знакомый мент, сопроводивший меня пару дней назад к Пашке Вагину. Милиционер сделал вид, что видит меня впервые, вскинул руку к форменной ушанке: