И будем ли мы ужинать? Эрик предложил встретиться не в ресторане, а позади него. Я прошла мимо парадного входа, спустилась вниз по бетонным ступенькам и вышла на большую террасу, расположенную прямо над водой и смотревшую на тюлений остров. На ней размещались эти бинокли на платформах, куда бросаешь четвертак, моргнул, и все кончилось. В темноте вообще ничего не было видно, кроме мерцающих огоньков проплывавших мимо грузовых кораблей, поэтому на террасе находился один Эрик. Но даже если бы тут была толпа народу, я бы узнала его сразу. Он стоял спиной ко мне, глядя на спящих тюленей, но волосы его выдавали. Он снял заколку, и они растеклись, как жидкая медь, по его черной кожаной куртке.
Глава 8
Вроде бы я находилась слишком далеко от него, чтобы меня услышать, однако Эрик повернулся и теперь смотрел на мое приближение. Я втянула живот и постаралась идти грациозно. Примерила несколько выражений лица, и все они мне не понравились. Всякий раз, еще будучи актрисой, я входила в зал для прослушивания, испытывая такое же сложное сочетание возбуждения, предвкушения и страха, чувствуя, что именно эта встреча может изменить всю мою жизнь.
Пришлось воспользоваться фокусом для успокоения нервов, которому я научилась на прослушиваниях. «Ты Королева, — прошептала я себе под нос. — Этот мужчина — твой подданный, а ты им правишь. Он здесь по твоему повелению».
Это помогло. Подходя к Эрику, я выпрямилась во все свои пять футов шесть с половиной дюймов, расправила плечи, вытянула шею; трепещущее сердце тоже успокоилось. Я протянула ему руку ладонью книзу, и он склонился над ней, словно мы уже не раз отрепетировали эту сценку. Но мое самообладание дало трещину, едва он прижался губами к руке и по ней побежали электрические искры.
На мизинце он носил золотое кольцо с печаткой. Выглядело оно старинным, красный камешек так потерся, что сделался тусклым, как стекло, найденное на пляже. На овальных ногтях — безупречный маникюр. Ногти, пожалуй, чуть длинноваты для обычного мужчины, и кажется, что могут здорово поцарапать спину.
Все еще удерживая мою руку, Эрик чуть приблизился и всмотрелся в мое лицо, словно что-то в нём искал. Его глаза, такие светло-светло-голубые, сверкали.
— Анджела, расскажи мне, что случилось.
Я в замешательстве отступила назад.
— В смысле?
— Я вижу это в твоих глазах. Произошла какая-то трагедия.
Я заморгала, пытаясь прогнать непрошеные слезы.
— Сегодня я ходила домой к своей начальнице. Она была там, но… — я с трудом сглотнула, — мертвая.
— А, Люси Уэстон. Мне очень жаль.
— Минутку. Откуда ты ее знаешь?
— Ты упоминала вчера вечером. Кроме того, меня с ней познакомили Сулейман и Моравия. Она иногда приходила в клуб. Все это очень печально. — Эрик показался мне несколько рассеянным. Он посмотрел на океан. В темноте залаял тюлень, ему ответил еще один. — Полиция уже арестовала кого-нибудь?
— Думаю, они ищут одного парня из нашего офиса, Леса. Он встречался с Люси, но никто об этом не знал.
Эрик прижал мою руку к своей груди. Я чувствовала, как бьется его сердце, так сильно, будто кулак стучит в дверь.
— А почему ты думаешь, что полиция им заинтересовалась?
— Он пришел вслед за мной домой к Люси и повел себя по-настоящему странно. Пытался скрыть улики. И сказал мне, что они поссорились, что она с ним порвала. Сказала ему, что встретила кого-то другого.
— В самом деле встретила?
Я пожала плечами:
— Мне-то откуда знать? Я даже про Леса не знала, хотя все происходило прямо у меня под носом.
— Такое всегда тяжело, даже если приходится переживать это много раз.
Я посмотрела на него:
— Что ты имеешь в виду? Мне еще никогда не приходилось с таким сталкиваться. Ну, бабушка умерла, но это же совсем другое.
— Да, конечно. Но по крайней мере они поймали этого Леса? Ну, подозреваемого?
— Нет, не думаю. Он убежал из дома Люси, когда я сказала ему, что врать не буду. О Боже, Эрик, а что, если я ошиблась? Что, если он не делал этого, а я натравила на него полицию? — Тело мое затряслось от подавляемых рыданий.
Эрик притянул меня к себе. Я спрятала лицо у него на плече. С океана дул резкий ветер, но сладкий аромат уже окутывал меня. Я различала запах сандалового дерева, лилий, океанского воздуха, сахарных печений, тмина и свежевыпавшего снега. И стоило только моему сознанию определить запах, как он тут же исчезал, сменяясь чем-нибудь другим, еще более насыщенным и вызывающим воспоминания.