— В смысле?
— Иногда люди чуют запахи, даже если ничего не видят. Типа трубочного табака или какого-нибудь лосьона после бритья. Одного преступника мы поймали после того, как леди вспомнила, что в комнате пахло пепперони. Оказался доставщиком пиццы.
Я перехватила взгляд Сэнсома, направленный на кофеварку-эспрессо Кимберли стоимостью в семьсот долларов.
— Хотите кофе?
Он засмеялся и похлопал меня по руке:
— Нет, спасибо, но, право же, вы такая милая. Запахи, Энджи.
— Только духи Кимберли на наволочке. Она пахла розами.
— Он что-нибудь говорил?
— Сказал «черт», когда я ткнула его в глаза.
— Что-нибудь примечательное в его голосе?
— Я не помню. Он как-то буркнул это, что ли. Негромко.
— Энджи, после того как нападавший вас порезал, он делал с вами что-нибудь еще? Ну хоть что-нибудь?
Я вспомнила язык, лизавший мне шею, зубы, покусывавшие рану. В этот момент снова появился Трухильо.
— Никаких следов взлома ни здесь, ни внизу. Мисс Маккафри, у кого-нибудь еще есть ключи от вашей квартиры, кроме вас и Кимберли?
— Насколько я знаю, только у родителей Кимберли, Беннетов. Они владельцы этого дома.
Сэнсом замахал на Трухильо, будто отгонял муху. Я в первый раз увидела в нем намек на недовольство.
— Эрнесто, сходи посмотри, не приехал ли друг Энджи.
Трухильо вышел с обиженным видом. Сэнсом потянул за нитку, болтавшуюся под верхней пуговицей его пиджака. Пуговица упала ему на ладонь.
— Шить не умею вообще. О таких вещах всегда заботилась моя жена. — Он вздохнул, сунул пуговицу в карман и посмотрел на меня: — Ну, Энджи, можете еще что-нибудь добавить?
Он знал, что я что-то недоговариваю. Я молчала, уставившись на извилистый узор линолеума под моими босыми ногами.
— Ну ладно, — сказал Сэнсом. — Думаю, вам лучше несколько дней пожить где-нибудь в другом месте. Группа экспертов может еще сюда вернуться.
— Это ничего, я могу побыть у Стива. Можно сходить в комнату и взять кое-какую одежду?
— Да, но я бы предпочел пойти с вами, если не возражаете.
Мы медленно, как пожилая супружеская пара, шли в мою комнату. Я зашла в гардеробную, схватила сумку и, прикрыв дверь, чтобы Сэнсом не видел, что я делаю, сунула окровавленную футболку на самый низ, а сверху положила чистое белье, рубашку и брюки. Сэнсом ждал меня молча и терпеливо.
Он все еще рассчитывал, что я поделюсь с ним информацией, которую, как мы оба знали, я придержала. В голове вихрились мысли. Кого я оберегаю? Я не сомневалась, что напавший на меня монстр не имел никакой связи с Эриком, разве только в его собственном воображении. Нет, дело было в том, что стоит мне упомянуть попытку напавшего пить мою кровь, и эта ниточка может привести к Эрику, хотя я точно знала, что он не имеет никакого отношения к убийству. По крайней мере к этому.
Мы с Сэнсомом вышли из лифта. Стив и инспектор Трухильо разговаривали о чем-то у фонтана в холле, сблизив темные, намазанные гелем головы. Волосы у Стива были безукоризненно уложены, но из-под воротника свитера выглядывал кусочек клетчатой пижамы.
Стив заметил меня и подбежал, но не обнял, а начал обхлопывать и ощупывать со всех сторон, будто проводил инвентаризацию. Он потрогал мои щеки, плечи, руки — нежно, словно бабочка крылом задевала. И тогда я в первый раз за эту ночь неудержимо зарыдала. Стив, поддерживая, обнял меня за плечи, потому что у меня внезапно подкосились ноги.
В своей квартире он ухаживал за мной как за королевой — ну, если бы королева болела пневмонией. Я долго принимала душ, потом он подсунул мне под спину электрическую грелку, к ногам — бутылку с горячей водой, в правую руку дал чашку с отваром эхинацеи, а в левую — пульт от телевизора. По дороге я рассказала ему почти все, за исключением чудесного исцеления, поэтому лежала спокойно, глядя, как он хлопочет вокруг меня. Я чувствовала себя измученной до предела, но при этом сна не было ни видном глазу.
Наконец Стив зевнул:
— Я пойду посплю на кушетке. Поговорим утром.
— Разве ты не дашь мне ложку касторки? — спросила я.
Он только глянул на меня и взбил подушку.
Меньше всего мне хотелось остаться одной.
— Стив, в твоей кровати достаточно места для нас обоих.
— Не могу сосчитать, сколько раз я слышал такое. Правда, от женщины впервые.
Он поднял одеяло и лег на другую сторону кровати. Выключив звук, я переключала каналы, просто чтобы чем-нибудь заняться. Уснуть этой ночью у меня точно не получится.
Стив смотрел на сменяющиеся на экране картинки. Тишина окутала нас обоих, как одеялом, и я вздрогнула, когда он произнес: