— Хромает?
— Да! — изумленно воскликнула Белл.
— Это тот самый Джон Блэквуд, провалиться мне на месте! — Алекс недоверчиво покачал головой. — Значит, теперь он пэр. Должно быть, титул ему пожаловали за воинскую доблесть.
— Вы вместе воевали? — спросила Эмма.
Взгляд Алекса стал отстраненным.
— Да, — негромко подтвердил он. — Джон — командовал другой ротой, но мы часто виделись. Я все гадал, что с ним могло случиться. Не знаю, почему я не попытался разыскать его — возможно, боялся узнать о его смерти.
Последнее замечание привлекло внимание Белл.
— Что ты имеешь в виду?
— Как странно! — словно не расслышав вопроса, проговорил Алекс. — Он был отличным солдатом и надежным товарищем. Его самоотверженность вызывала изумление. Он постоянно подвергал себя опасности ради спасения других.
— Что же в этом странного? — удивилась Эмма. — Судя по твоим словам, он благородный человек.
Алекс повернулся к обеим дамам, и его лицо вдруг прояснилось.
— Странно то, что этот человек, который всегда относился к себе с потрясающим пренебрежением, после ранения повел себя самым неожиданным образом…
— Что же произошло? — обеспокоенно спросила Белл.
— Он был ранен в ногу, и врач решил, что ее нужно ампутировать. Должен сказать, это заключение было сделано с полнейшим равнодушием. Джон все это время оставался в сознании, но дрянной лекаришка даже не удосужился сообщить ему об ампутации — просто повернулся к фельдшеру и сказал: «Подай пилу».
Белл передернуло: страдания Джона Блэквуда она воспринимала на удивление болезненно.
— Джон словно взбесился, — продолжал Алекс, — никогда еще я не видел ничего подобного. Он схватил врача за рубашку и подтащил к себе, так что они оказались нос к носу. Учитывая, что Джон потерял много крови, можете представить себе, как он был силен! Я хотел вмешаться, но передумал, услышав, каким тоном Джон обратился к врачу.
— Что же он сказал? — спросила Белл, сползая на край дивана.
— Этих слов я никогда не забуду. Глядя в глаза врачу, он произнес: «Если ты отнимешь у меня ногу, Бог свидетель, я отыщу тебя и отрежу тебе обе ноги!» Врач струсил и заявил, что охотно предоставит пациенту возможность умереть, если ему так угодно.
— Но ведь Джон не умер, — напомнила Белл;
— Да, он выжил. Но уверен, его военной карьере пришел конец — вероятно, это даже к лучшему, потому что мне всегда казалось, что насилие вызывает у него отвращение.
— Как странно… — пробормотала Эмма.
— Да, Джон — замечательный человек. Он всегда нравился мне. Когда на него нападала охота поболтать, он изумлял слушателей своим остроумием. Но случалось это нечасто. Самое же удивительное, что даже на войне он всегда оставался благородным человеком, что далеко не каждый может себе позволить в боевой обстановке.
— Право, Алекс, вряд ли на свете найдется человек более благородный, чем ты, — поддразнила мужа Эмма.
— О моя прелестная и преданная жена! — склонившись, Алекс запечатлел поцелуй на лбу Эммы.
Белл очень хотелось узнать что-нибудь еще о Джоне Блэквуде, но она не могла найти подходящего предлога, чтобы расспросить Алекса. С некоторым раздражением Белл призналась самой себе, что ее новый знакомый произвел на нее слишком глубокое впечатление.
Белл всегда отличалась прагматичностью и не была склонна к самообману. Она призналась себе, что Джон Блэквуд заинтриговал ее с первой же минуты знакомства, но после рассказа Алекса Белл была им буквально очарована. Все, что имело к нему хоть какое-то отношение, приобретало для Белл новое значение, и предпочтение, которое Джон отдавал пешим прогулкам, было вполне естественным после столь ожесточенной борьбы за сохранение ноги.
Белл удивилась самой себе, осознав, какой оборот приняли ее мысли, и недовольно покачала головой. Эмма тут же осведомилась:
— С тобой все в порядке, Белл?
— Что? Да так, побаливает голова. Впрочем, все уже прошло.
— В самом деле?
— Должно быть, я слишком долго читала, — продолжала Белл, несмотря на явное желание Эммы сменить тему. — В последние дни мне приходится то и дело щуриться, чтобы слова перед глазами не расплывались. Пожалуй, мне стоит обратиться к врачу.
Эмма не подала вида, даже если и была удивлена неожиданным признанием кузины в том, что с ее глазами не все в порядке.
— Отлично. Здесь неподалеку есть опытный врач. Посмотрим, сможет ли он тебе помочь.
Белл улыбнулась и глотнула остывшего чаю. Эмму вдруг осенило:
— Знаешь, что нам следует сделать? — обратилась герцогиня к своему супругу. — Надо пригласить этого Джона Блейка…
— Джона Блэквуда, — поспешно поправила Белл.
— …ах да, Блэквуда, на ужин. Поскольку Белл здесь, нам не придется подыскивать ему даму.
Алекс отставил чашку.
— Удачная мысль, дорогая. Я не прочь возобновить прежнюю дружбу.
— Тогда решено, — деловито заключила Эмма. — Отправить ему письмо, или ты пригласишь его лично?
— Пожалуй, я сам навещу Джона. Мне не терпится вновь увидеть его, к тому же с моей стороны было бы недостойно забыть человека, который спас мне жизнь.
Эмма побледнела.
— Что?
Алекс успокаивающе улыбнулся.
— Это случилось уже давно, дорогая, сейчас ни к чему тревожиться.
Взгляд, которым супруги обменялась в эту минуту, был настолько нежным, что Белл испытала внезапный укол зависти. Тихо извинившись, она выскользнула из кабинета и направилась по лестнице к себе в комнату, где ее ждали несколько недочитанных страниц «Зимней сказки».