— А ее кузине? — заинтересованно спросил Джон. — В беседе со мной она проявила завидную твердость.
— Нет, нет, ты меня неправильно понял. Белл тоже решительна и настойчива. Но ее нельзя сравнить с Эммой. Моя жена настолько упряма, что часто совершает поступки, не давая себе труда прежде поразмыслить. Белл совсем не такая — она сама практичность. Эта девушка чрезвычайно рассудительна и обладает ненасытным любопытством. От нее трудно что-либо скрыть, но, должен признаться, она мне нравится. После всего, что мне пришлось наблюдать в семьях моих друзей, я понимаю, как мне повезло с родственниками.
Алекс замялся, не зная, можно ли быть столь откровенным в беседе с другом после долгой разлуки, но решил, что воинская служба связывает мужчин неразрывными узами — вероятно, именно по этой причине он разговаривал с Джоном так, словно их и не отделяли четыре долгих года.
Кроме того, Джон всегда был идеальным слушателем, припомнил Алекс.
— Но довольно о моих родственниках, — оборвал он сам себя. — Вскоре ты сам с ними познакомишься. Как твои дела? В первый раз ты весьма ловко уклонился от этого вопроса.
Джон усмехнулся.
— Говорю же, у меня все по-прежнему, если не считать того, что я получил титул.
— И дом.
— Да, и дом. Я купил это поместье, пустив в оборот сумму, уплаченную за офицерский патент.
Алекс негромко присвистнул.
— Должно быть, у тебя талант финансиста! Когда-нибудь мы потолкуем об этом. Пожалуй, мне есть чему поучиться у тебя.
— Секрет финансового успеха очень прост.
— В самом деле? Тогда умоляю, открой его мне!
— Надо лишь обладать здравым смыслом.
Алекс рассмеялся.
— В последние несколько месяцев мне как раз недостает здравого смысла, и, боюсь, виновата в этом любовь. Послушай, почему бы тебе не поужинать у нас? Я рассказал жене о тебе, и ей не терпится познакомиться. А с Белл ты уже знаком.
— Я бы не отказался, — отозвался Джон и в приливе откровенности добавил: — По-моему, нет ничего лучше, чем иметь друзей по соседству. Спасибо, что навестил меня.
Пристально всмотревшись в лицо давнего друга, Алекс понял, как страдает Джон от одиночества. Но секундой позже взгляд Джона вновь стал насмешливым, а на лице появилось привычное непроницаемое выражение.
— Тогда решено, — учтиво отозвался Алекс. — Ты не против заехать к нам через два дня? Здесь мы не придерживаемся городских порядков и ужинаем в семь.
Джон кивнул.
— Отлично, тогда и увидимся. — Алекс поднялся и крепко пожал Джону руку. — Я рад, что наши пути вновь пересеклись.
— И я тоже. — Джон проводил Алекса до конюшни, где ждала оседланная лошадь. С дружеским кивком Алекс тронул поводья и поехал домой.
Не спеша возвращаясь к крыльцу, Джон с улыбкой разглядывал свой новый дом. В холле его встретил Бакстон.
— Пока вы беседовали с его светлостью, вам принесли письмо, милорд. Дворецкий протянул Джону конверт на серебряном подносе.
Вскрыв конверт, Джон удивленно приподнял брови.
«Я в Англии», — гласило письмо.
Как странно! Джон повертел в руках конверт — нигде не значилось имя. — Бакстон! — окликнул он дворецкого, который уже удалялся на кухню. Бакстон вернулся к Джону.
— Что сказал посыльный?
— Только то, что это письмо предназначено для хозяина дома.
— Он не упоминал моего имени?
— Нет, милорд, не упоминал. Письмо доставил мальчишка лет восьми-девяти.
Джон еще раз окинул письмо подозрительным взглядом и пожал плечами.
— Вероятно, он имел в виду прежних хозяев. — Смяв письмо в кулаке, Джон отшвырнул его. — Понятия не имею, что это значит.
Позднее, за ужином, Джон долго думал о Белл. Потягивая виски и листая «Зимнюю сказку», он вновь поймал себя на мысли о недавней знакомой. Ложась спать, он в который раз обнаружил, что опять вспоминает ее. Бесспорно, Белл была прекрасна, но Джон сомневался, что именно поэтому она завладела его мыслями. В ее ярко-синих глазах светились ум и понимание. Она пыталась завязать с ним дружеские отношения, но ее попытка с треском провалилась.
Джон потряс головой, словно прогоняя мысли о Белл. Он уже знал, чем рискует, думая о женщинах на ночь. Закрыв глаза, Джон помолился о том, чтобы не видеть снов. Он снова очутился в Испании. Несмотря на жаркий день, его компания пребывала в отличном расположении духа: за последнюю неделю не случилось ни единого сражения.
Они обосновались в этом городке почти месяц, назад. В большинстве своем местные жители принимали их радостно. Солдаты пополняли карманы главным образом владельцев таверн, но и другие жители города имели от англичан кое-какую пользу.
Как обычно, Джон был пьян. Только опьянение помогало ему избавиться от звучащих в ушах пронзительных воплей, прогнать навязчивое ощущение, будто его руки перепачканы кровью, как бы часто он ни мыл их. Еще пара стаканов, решил он, и придет желанное забвение.
— Блэквуд!
Вскинув голову, он кивнул мужчине напротив. — Что, Спенсер?
Джордж Спенсер взял бутылку.
— Не возражаешь?
Джон пожал плечами.
Спенсер плеснул немного жидкости в принесенный стакан.
— Скажи, тебе известно, когда мы выберемся из этой паршивой дыры?
— Эту паршивую дыру, как ты ее называешь, я предпочитаю полю боя.
Проводив взглядом молоденькую служанку, обходившую стол. Спенсер облизнул губы.
— Вот уж не подумал бы, что ты трус, Блэквуд!