Выбрать главу
1810-е годы
Автограф незавершенного послания А. С. Пушкина к В. Ф. Раевскому (1822). Два рисунка внизу — профили Раевского.

19. К ЛИДЕ

             Давно ли с мирною душой              И с сердцем, в выборе свободным,              Я с чувством к красоте холодным,              О Лида, говорил с тобой?              Среди собраний многолюдных Мой взор тебя тотчас от прочих отличил,                         И я тебя хвалил,              Не зная страсти безрассудной!              Где делись радость и покой              И равнодушное сужденье? —                         Исчезло ослепленье —              О Лида! Глас немеет мой, И сердце пылкое еще сильнее бьется,              От страсти юный дух мятется…              Ты всех своею красотой              Подруг, о Лида, затмеваешь! И юношей собор улыбкой восхищаешь,              И все стремятся за тобой… Какое для моей души очарованье Питать любови жар, с любовью упованье!              Взгляни на друга нежных муз И цепи разорви прекрасною рукою, И награди меня улыбкою одною                       В замену тяжких уз!..
1810-е годы

20. К НЕЙ ЖЕ («Что значит взор смущенный твой…»)

Что значит взор смущенный твой, И сердца страстное биенье, И непритворное волненье?.. Скажи, о Лида, ангел мой! Давно ль на ложе сладострастья Блаженства я испил фиал И к груди страстной прижимал Тебя, как сын веселый счастья? Я зрел румянец алый твой И груди белой колебанье, Твое смущенье, трепетанье, Когда прелестною рукой Ты взоры робкие скрывала И мне свободы не давала Ступить порочною стопой На ложе кротости невинной… Мой дух любовию пылал, Я счастья робко ожидал И в страсти сильной, непрерывной Нетерпеливою рукой Отдернул полог сокровенный И розу, полную весной, Сорвал — в завет любви святой, Мечтой блаженства увлеченный… Я полный кубок счастья пил Средь неги страстной и волненья, На ложе розовом забвенья Мой жребий временный хвалил!.. Но время счастья быстро мчится, Денницы быстро луч блеснул: Нам должно было разлучиться, Ты спала, Лида, я взглянул… И прелестей твоих собор, При свете слабом обнаженный, Лишь дымкой легкой сокровенный, Очаровал мой дерзкий взор. Но я, как узник страсти нежной, Искал свободы от цепей Средь роз душистых и лилей… На груди страстной, белоснежной. Исчез твой тихий сон как миг, И ты в объятиях моих С невольным ропотом взглянула, Слеза в очах твоих блеснула… И я, смущенный, робко ждал Минуты грозной разлученья И в миг счастливый упоенья <Давно ль> тебя лобзал?.. И в неге тайной пресыщенья В восторгах страсти утопал?.. О Лида! Прочь твое роптанье! С тобою гений добрый твой! Пусть время хладною рукой Грозит прервать очарованье Любви и счастья юных лет. Исчезнет всё, как ранний цвет, Исчезнет страсти ослепленье, Минутой надо дорожить… И непрерывно радость пить Из полной чаши наслажденья!
1810-е годы

21. ЧАС МЕЛАНХОЛИИ

Меня ничто не веселит, Я счастья под луной не знаю — Средь игр лишь горести встречаю, Покой всегда меня бежит. Увы! в мечтаниях одних Зарю дней ясных представляю, Но где она, того не знаю. С собою сам, в слезах моих, Себе отраду обретаю. Ничто мне в мире сем не льстит, Средь юности тоской убит. Увы! не знаю наслаждений, Любви опасных обольщений. Для красоты и дев младых — Угас мой взор, огнь чувств моих, И время медленной рукою Длит жизнь. Под тучей громовою Удел мой горесть испытать. Стремлюсь я к вечному покою, Хочу под гробовой доскою, Что есть бессмертие, узнать. Почто мне в цвете дней моих Страдать назначено судьбою? Надежда, я забыт тобою, Не вижу радостей твоих. О друг, товарищ огорченный, Почто не вместе я с тобой? Почто час грозный, роковой, Час гибельных моих мучений Делить не можешь ты со мной? Сей ад в душе, тоска сердечна, Предчувства глас — быть может, вечно Я не увижуся с тобой. Мой гроб открыт, и червь голодный Спешит мой синий труп глодать, Скелет останется лежать В могиле мрачной и холодной; Не буду я тогда роптать На рок бесчувственный, жестокий — Я буду мертвый, одинокий… Но буду ль я тогда страдать? Никто винить меня не будет, Враги забудут осуждать И — следственно — могу ль роптать, Что недруг мой меня забудет? Я зла не сделал никому, И зло казалось мне загадкой, Я часто слезы лил украдкой — И сердцу верил одному; В душе моей явились страсти, И счастья свет, как миг, протек, Со тьмой явилися напасти,— Неумолим жестокий рок! Злой яд кипит в душе моей И дух унынием томится. Ах! Долго ль казнь моя продлится, Дождуся ль в жизни ясных дней?..