Воздух полон гула,И дрожит дорога, —Ах, хоть бы уснулаТы, моя тревога!
9 декабря 1883
«Пошел мне год уже двадцать второй...»
Пошел мне год уже двадцать второй,И в Крестцах я учителем год третий,А нa уроках я еще босойСижу в училище, одет как дети.
Просила мать, директор разрешил,И каждый год вновь пишет разрешенье,По бедности, и чтобы я служилПримером скромности и береженья.
Простым я подпоясан ремешком,В рубашке ситцевой, зимой суконной.По улицам я в школу босикомХожу, храня порядок заведенный.
18 сентября 1884
«Я из училища пришел...»
Я из училища пришел,И всю домашнюю работуЯ сделал: сам я вымыл пол,Как делаю всегда в субботу.
Я мыл, раздевшись догола,А мать внимательно следила,Чтоб пол был вымыт добела.Порой ворчала и бранила.
В одной рубашке стол наш яНакрыл. «Живей! Не будь же копой!Ну, а салфетка где твоя?Да ты ногами-то не шлепай!
Варила я, а ты носи!Неси-ка щи, да осторожно, —А то ведь, боже упаси!И обвариться щами можно».
Сходил ко всенощной; потомВозился в кухне с самоваром.Весь раскрасневшись, босиком,Я внес его, кипящий паром.
Чай выпит. «Ну, пора и спать».И все благополучно было:Сегодня не сердилась матьИ ласково благословила.
Сказала: «Раньше поднимисьТетрадки править пред обедней,Теперь же поскорей ложись,И не читай ты светских бредней».
Между 1882 и 1885
«Пятью восемь сорок...»
Пятью восемь сорок!Лес пиши чрез ять!Филин ночью зорок!Припять, не Припять!
Повторяю этоВот уж третий год.Вот уж третье летоСкоро подойдет.
Хоть и надоело,Да не спросят нас.Уж такое дело, —Живо шлепай в класс!
13 марта 1885
«Что моя судьбина...»
Что моя судьбина,Счастье иль беда?Движется машинаОбщего труда.
Винтик очень малый —Я в машине той.К вечеру усталый,Я сижу босой.
Скучные тетрадкиНадо поправлять,На судьбу оглядкиНадо забывать.
15 октября 1885
«Настала светлая минута...»
Настала светлая минута, —Совсем не император я.Вообразил я почему-то,Что вся Америка – моя.
Я был встревожен и взволнован,Я Новый Свет завоевалИ, дивной силой очарован,Мою столицу основал.
Передо мной лежала карта,Я из Аляски шел в Чили.Воскреснул гений БонапартаВ походах средь иной земли.
А если б я открыл для светаМои надменные мечты,То мне б ответили на это:Вот дурень! Сумасшедший ты!
Но это noпpище поэта.Не так ли поступал Шекспир,Когда, сознав в себе Гамлета,Его пустил в широкий мир?
Он был Ромео и Отелло,И Лир он был, и был Шейлок.Все это – творческое дело,А не в безумие прыжок.
Того безумцем не зовите,Кто в мир мечтательный влеком,Его веревкой не вяжите,Не прячьте в сумасшедший дом.
Но знаю, люди не поверятВ красу мечтательных долин,И все мечтания измерятОни на малый свой аршин.
Молчу... Очнулся от мечтаний.Я за столом сижу босой.И груз безграмотных писанийЛежит в тетрадках предо мной.
Уж поздно. Лампа начинаетКоптить. «Ну, прозевал опять, —Мне мама говорит. – Мечтает.Уж лучше бы ложился спать».
И высмеян опять мечтатель,И затаилася мечта,Но в ней я все ж завоеватель,Хоть жизнь моя совсем не та.
3 декабря 1885
«Трепещет робкая осина...»
Трепещет робкая осина,Хотя и легок ветерок.Какая страшная причинаТревожит каждый здесь листок?
Предание простого людаТак объясняет страх ветвей:На ней повесился Иуда,Христопродавец и злодей.