Лагутин силен. Он привык себя таковым считать. И он не простит, что его прогнули под Грибанова. И он умеет придумывать многоходовки.
А что — красивая комбинация. Пакостная, конечно, и очень опасная, но Виктор мог рискнуть. Он никогда в тёмных делах замешан не был, и тут никто не заподозрит.
Готов Лагутин отомстить Грибанову? Всегда готов. Но ведь не так дерзко!
Николай Фомич встал, прошелся по кабинету, потом снова сел…
Виктор, конечно, надежный работник. И добрый приятель. Старую комсомольскую дружбу действительно не пропьешь, не прогуляешь, однако… Он, Мишанин, достаточно всего насмотрелся и натерпелся. Он далеко не мальчик, а "мальчики" поджимают и подпирают. Его вполне устраивает нынешний пост и нынешний руководитель агентства. Но его совсем не устраивает, если его человек Лагутин — именно его, ни другого какого, — вдруг окажется замешанным в скверной истории. А Саша Грибанов эту историю раскрутит. Непременно раскрутит! Не сейчас, так потом. И что тогда?
А может, Виктор здесь ни при чём? Просто обстоятельства и впрямь так удачно сложились?
Может.
Но тогда всё равно получается плохо. Руководитель регионального представительства интригует против крупного генподрядчика. Причем такого, у которого есть очень высокое покровительство. Да к тому же в ситуации, когда у этого генподрядчика похищают дочь. Объяснения Лагутина понятны Мишанину, а как их воспримет тот же Шинкаренко?
Нет, как ни крути, но с Виктором всё получается неладно. А значит, и у него, Николая Фомича, всё выходит мерзопакостно. За кого ходатайствовал? Кого продвигал? За кого несешь ответственность?
"А подать сюда Ляпкина-Тяпкина!" — вдруг вспомнил гоголевского "Ревизора" Мишанин и поднял трубку прямого телефона Шинкаренко.
ГЛАВА 22
Вообще-то Борисевич не планировал эту сходку в доме Казиков. Он намеревался отдельно пообщаться с Аркадием Михайловичем и отдельно с Ритой. С ним потолковать об одном, а с ней — о другом. И уж Софью Михайловну брать в компанию вовсе не собирался. Хотя Казик предупредил: у него от сестры секретов нет — за исключением тайного чревоугодия.
Получилось, однако, чревоугодие коллективное. Вконец оголодавший к вечеру Вадим, словно бродячий пёс при виде куска колбасы, потащился на ужин, которым его соблазнил Казик. "И Маргариту Викторовну захватите, пообщаемся и с удовольствием, и с пользой".
Всё же некоторые моменты они обсудили наедине, по телефону. Зачем было посвящать Еланцеву во взаимоотношения с Лагутиным, которого Казик в свою очередь пусть частично, но посвятил во взаимоотношения с Борисевичем?
— Я ему рассказал, что меня наняла Маргарита-Викторовна. И что она умудрилась нанять вас. Виктор Эдуардович от души порадовался. Представляете, как замечательно? Я слежу за ней и одновременно за вами, а вы оба считаете меня всего лишь толковым толстяком, от которого может быть некоторая польза.
— Не упивайтесь удачей, — посоветовал Вадим. — Лагутин умный мужик.
— А разве я сказал, что нет? Я был с ним почти искренен. И только чуть-чуть обманывал. Так же, как и Маргариту Викторовну. А кто всегда правдив?
— Меня вы тоже собираетесь чуть-чуть обманывать? — поинтересовался Борисевич.
— Знаете, что я вам скажу, уважаемый Вадим Юрьевич? — издал вздох Казик. — Нас, евреев, считают изворотливыми. И я, конечно, умею крутиться между двумя и даже двадцатью двумя огнями. Но я никогда не забываю: если надеешься перехитрить всех, обхитришь в итоге самого себя. Так что с вами я хитрить не собираюсь. Это мне невыгодно, и это мне боязно.
— Постараюсь вам поверить, — хмыкнул Борисевич. — Хотя Александр Дмитриевич в вас сильно сомневается.
— И я его понимаю, — вновь издал вздох Аркадий Михайлович.
Да, Грибанов сомневается, но здесь решения принимает не он. Это сфера ответственности Вадима, а ему Казик нужен. И сам по себе, и как человек Лагутина.
Но кто все-таки позвонил на телевидение? Может, Лагутин и позвонил?
Казик внимательно выслушал всё, что касалось телепередачи и вокруг нее, и сказал:
— Оч-чень интересный поворот. Но, знаете, я не могу найти ни одной серьезной причины, зачем бы это понадобилось Виктору Эдуардовичу. Это как-то совсем не вяжется с идеей нанять меня для расследования, причем сохраняя всё в тайне. Но одно хорошо: вы по крайней мере обнаружили, где могут скрывать девочку. Хотя бы приблизительно.
Вот уж точно — приблизительно. Иголка в стоге сена. Но всё-таки не на поле некошеном, и это хоть маленько утешает.