– Не ври!
– Зачем мне врать? Он это кольцо просил уменьшить и принести в отель на Копакабану.
– Я отнесу.
– А это уж как сеньор Баррозо решит.
Мерседес взбила свои короткие кудрявые волосы, подновила помаду на губах и решительно открыла дверь, ведущую в помещение за лавкой. Через пять минут она вышла сияющая.
Сзади шёл хозяин.
– Поезжай на автобусе. Это совсем рядом с остановкой. Положи коробочку в сумку, а кольцо – в лифчик. Надеюсь, к тебе никто не полезет за пазуху, – крикнул вслед Мерседес хозяин.
С этого, казалось бы, малозначительного события у Мерседес началась новая жизнь. Она, будто предчувствуя это, была как в лихорадке. Срывала с вешалок то одно, то другое платье. Вертелась перед трюмо, примеряя косынки. За этим занятием и застала её Женуина.
– Мама, у меня важное дело на Копакабане. Дай денег на такси. – Мерседес умильно заглянула матери в глаза.
– Ты берёшь эту косынку? Но она нужна мне. Я тоже иду по важному делу. Один сеньор потерял лекарство для своего малыша. Надо вернуть.
– Забирай свою косынку и дай мне денег на такси.
– Не могу. Мне самой нужны, мне тремя автобусами ехать.
– Вот это да! Тебе жалко денег для родной дочери и не жалко для какого-то прохожего.
– Но малышу будет худо без лекарства.
– А мне какое дело до какого-то младенца! Кто, обо мне думает?!
– Разве я не думаю о тебе?
– Вижу, как думаешь! – Мерседес выбежала из спальни.
Женуина опустилась на постель и закрыла лицо руками. Сейчас она выглядела совсем не той бойкой торговкой, что ссорилась с сеньором Силвио. Жидкие, крашеные хной волосы растрепались по плечам, сотрясавшимся от беззвучных горьких слёз.
А Мерседес уже очень скоро оказалась в баре шикарного отеля. Она сидела за стойкой с таким видом, будто всю жизнь только и развлекалась в шикарных отелях.
Элегантный мужчина лет сорока, остановившись в дверях бара, поинтересовался у швейцара:
– Это вон та принесла моё кольцо?
– Совершенно верно, сеньор Алкантара, такая настырная, сразу видно, что из предместья. Я ей говорю, – доктор Лима в бассейне, а она: «Ничего, передайте, что его ждут».
– А она ничего. – И Вагнер направился к стойке.
Через пять минут они болтали, как старые друзья, а через десять Вагнер пригласил её в фешенебельный гимнастический клуб на показ новой коллекции спортивной одежды. Немного поломавшись, Мерседес приняла приглашение.
Конечно, эта девчонка была вульгарно и плохо одета, но Вагнер знал толк в женской красоте, и потом – она была такой юной и свежей, не в пример гордячке Изабеле – дочери хозяина, которая в свои двадцать лет выглядела зрелой матроной. В отношении Изабелы Вагнер строил далеко идущие планы, но прежде всего, нужно было дать по носу этой гордячке. Эта девчонка была просто находкой на один вечер: красотка и простушка. «Самый унизительный для гусыни Изабелы вариант», – решил окончательно Вагнер.
– Оденься поприличней, в девять я за тобой заеду, – сказал он, вставая с высокого стула. – А если ты всё ещё сомневаешься в моей добропорядочности, мы можем съездить в полицейский участок на Афраино ди Мело Франко, там тебе покажут моё досье.
– Как ты сказал – добро…?
– Порядочности, дурочка. Надо знать такие слова. Прости, мне пора. – Аугустао, – тихо окликнул он высокого красивого юношу, – я и не заметил тебя. Ну как дела? – Вагнер подсел к столику в тёмном углу. – Тебя приняли?
– Приняли.
– Зря ты это затеял. Родители будут волноваться.
– Ты их успокоишь. Что это за девушка была с тобой?
– Посыльная из магазина. Принесла кольцо. Я купил в подарок Изабеле.
– Она красивая!
– Кто? Твоя сестра?
– Девушка.
– Это теперь как раз твой контингент. Ведь ты теперь отдельный бой.
– Что здесь плохого?
– А что хорошего? По-моему, очередная причуда.
– Почему никто из вас не хочет понять, что я хочу по-настоящему знать жизнь и профессию?
– Потому что все, кроме тебя, знают, что экскурсии в жизнь – это ещё не жизнь, это просто экскурсия.
Мерседес влетела в лавку сеньора Баррозо, когда Розита запирала витрины и опускала железные жалюзи.
– Розита, милая, погоди. Я хочу кое-что взять.
– Ты слишком долго отсутствовала, это свинство, – ворчала Розита.
Мерседес взяла с витрины роскошные серьги.
– Смотри, они мне идут?
– Такие идут всем.
– Вот и прекрасно. Я возьму их, а утром верну.
– Ты что, сошла с ума?
– Наверное. Розиточка, ведь ты меня не выдашь? Правда, золотце, не выдашь? Ведь никто не узнает. Хочешь, я тебе подарю эту заколку?