Уилл, целовавший в этот момент Молли, поднял голову.
– Я же сказал вам, ребята, что мне для этого требуется интимная обстановка, – сурово произнес он.
– Эй, старик, мы ее тебе обеспечили, – ухмыльнулся Майк. – И она сказала «да»!
– Я не сомневалась в этом, – сказала Эшли, порозовевшая от возбуждения.
Сидя на диване, обвивая шею Уилла руками, в то время как он держал ее за талию, Молли усмехнулась, взглянув на сестру.
– Но я еще не закончил, – сказал Уилл. – Все марш в постель.
– Но Молли ведь сказала «да»! – К ним подошла Сьюзан, взволнованная, казалось, больше всех. За Сьюзан тут же потянулся Сэм.
– Теперь что, тебе придется целоваться? – возмущенно произнес он, глядя на влюбленную парочку.
– В этом-то самый смак, тупица, – сказал Майк. – Они хотят целоваться. Иначе бы они не хотели жениться.
– Ерунда какая-то, – не сдавался Сэм.
– Пожалуйста, не отправитесь ли вы в постель? – зарычал на них Уилл.
– Пошли, ребята, – сказала Эшли, обняв за плечи Сьюзан и Сэма. – Теперь, когда мы знаем, чем все кончилось, можно оставить их одних.
– Спасибо тебе, Эшли, – сказал Уилл.
– Спокойной ночи, ребятки, – крикнула им вслед Молли, улыбаясь. Когда дети ушли, она посмотрела на Уилла.
– У меня такое приданое… – виновато произнесла она.
– Я знаю, – усмехнулся он. – Вот почему я их первых опросил, как они отнесутся к этой идее. Они проголосовали «за».
– Ты спрашивал их?
– Сегодня, в больнице. Они знали, что я вечером сделаю тебе предложение. Иначе как, ты думаешь, смог бы я отправить их спать после фильма?
– Ты им нравишься, – улыбнулась ему Молли. – И мне ты нравишься.
– Я тебе нравлюсь? – изумился Уилл.
– Нет, – поправила себя Молли. – Я люблю тебя. Глубоко. Горячо. Безумно.
– Я тоже люблю тебя, – сказал Уилл и вновь поцеловал ее.
56
Наступил понедельник. Уилл почти весь день занимался решением бытовых проблем. Он пришел к выводу, что идея перевозить свою новую семью в Чикаго не так хороша, как могла бы показаться. Дети уже устали от бесконечных переездов из дома в дом, и к тому же, представив Майка в большом городе с его соблазнами, Уилл внутренне содрогнулся. Так что он принял решение продать свой дом в Чикаго, купить жилье в Вудфорде и начать новую жизнь в этих краях.
Вот почему первым делом Уилл позвонил Хэллуму и попросил заняться оформлением его перевода в Лексингтонское отделение ФБР.
Хэллум встретил его заявление диким хохотом.
– Эта девчонка все-таки зацепила тебя? – спросил он. – Мы тут все держали пари, удастся ей или нет.
– Что-то вроде этого, – ответил Уилл, стараясь не выказывать раздражения. Он понимал, что любая вспышка гнева превратит его в объект постоянных насмешек до конца дней.
– В конце января Мэттьюз уходит в отставку, – продолжил Хэллум. – С моей рекомендацией, думаю, ты сможешь рассчитывать на то, чтобы занять его место.
Вот так просто все и разрешилось. Уилл получил благословение на новую жизнь с новой семьей.
Во второй половине дня он как раз садился вместе с Молли в машину, когда во двор въехал грузовик федеральной экспресс-почты. Уилл и Молли собирались ехать в школу за детьми, чтобы потом всем вместе отправиться в мэрию округа и подать заявление на регистрацию брака. Сама брачная церемония планировалась на следующую субботу. Кевин, родители Уилла и родители Дебби должны были приехать в четверг, а от списка друзей и соседей, которых планировала пригласить на торжество Молли, у Уилла закружилась голова.
Но, черт возьми, в конце концов это его последняя женитьба!
Уилл получил от водителя почтового грузовика большой конверт и повертел его в руках. Он пришел из чикагского офиса, и его содержимым были открытка и аудиокассета.
На открытке красовалась надпись «Поздравляем!», поверх которой были нацарапаны подписи всех его коллег.
Кассета выглядела более интригующей. «Послушай меня» – гласила надпись на футляре. Усаживаясь в машину, Уилл с подозрением покосился на подарок.
– Что это? – с улыбкой спросила Молли.
– Понятия не имею. И даже не уверен, что хочу это знать. – Он поцеловал ее в губы, включил зажигание и вставил кассету в магнитофон.
По машине разнеслась песня. Уилл вслушался в нестройный хор солистов Бюро и расхохотался.