— Скоро ты? — снова нетерпеливо крикнула Елена. — А то я пешком пойду.
Захар, как глухонемой, подошел к дикой яблоне, бухнулся рядом с девушкой.
— Ты чего?
— Елена… слышь?.. Елена… подожди… под…
Елена отпрянула, презрительно взглянула на сидевшего на земле растерянного Захара и, ничего не сказав, пошла в хутор. Захар побежал к машине, мотор тут же завелся. Грузовик нагнал девушку и остановился так, что взвизгнули покрышки. Распахнулась дверца:
— Садись!
— Сама дойду.
Елена даже не оглянулась. Грузовик угорело промчался мимо, обдав ее облаком пыли. И тут все, что с вечера томило, распирало грудь, вырвалось наружу. Елена заплакала, громко всхлипывая.
Долго не спали еще двое полуночников. Оми бродили по берегу Ивы, по садовым стежкам. Слова не шли. И без них было тяжело. Варвара только поглядывала на Сашу влажными глазами: неужели больше им не встречаться? И это последнее свидание?
— Желаю тебе, Саша, одного хорошего…
Варвара вытерла концом косынки слезы, шумно потянула носом воздух, не замечая, что Саша совсем скучный. Он как бы отбывал повинность.
Непонятно было: парень щеголь, волосы подвиты. Костюм самого лучшего покроя, какой нашелся в райпотребсоюзе. Почему же красавицам девчатам он предпочел замужнюю бабу? Это была загадка не только для всего хутора, но и для самого Цымбала.
Он ненавидел Варвару и не мог освободиться от непонятной силы, которая даже после ссоры и, казалось, полного разрыва с Варварой все еще над ним властвовала. Сколько раз Саша просыпался в холодном поту, чудилось, что Варвара сердится на него и пускает в ход свои цыганские чары. А когда он встречался с другой девушкой, Варвара будто становилась между ними, мешала сближению, путала Сашины мысли, и он, разговаривая с другой, ловил себя на том, что думает о Варваре.
У околицы она с бесстыдной улыбкой заглянула парню в глаза:
— Так вот и расстанемся?
— Спать пора.
— Не усну я, Саша. Дома все перемыла, устала, думала, лягу в постель — как в колодец провалюсь. Нет, не идет сон. И ты, Сашок, вижу, мучаешься. Ведь не хочешь меня бросать. Не хочешь? Признайся!
— Чего тебе надо?
— Хочу пожалеть. Похудел, глаза впали…
— Жалей своего Сайкина.
— Эх, Саня, думаешь обо мне нехорошо, — вдруг заговорила Варвара полушепотом, с надрывом, и от волнения на глазах ее заблестели слезы. — Кто я за Сайкиным? Ни девка, ни баба, ни вдова. Я его не люблю. Просто даже презираю. Два месяца уже врозь.
Не муж он мне, а так, пришей-пристебай! Часа не была с ним, как с тобой сошлась.
— Нашла утешителя!
Но эту раздражительность, этот тон Варвара принимала как должное, не обижалась, была терпелива и снисходительна, как сиделка к больному.
— Куда мне податься, несчастной? Старый муж так удушлив, молодой так не сдружлив.
У калитки Саша замешкался, и этим тотчас воспользовалась Варвара.
— Мать еще не приехала из города? — спросила она вкрадчиво.
— Нет.
— Долго она гостюет у брата. Одному трудно. Сварить борща некому. Ну-ка покажи, как живешь.
Сашу била дрожь, и внутренне он противился Варваре. Но впустил ее в дом, включил свет, занавесил фартуком и старым пиджаком выходившие на улицу два окна. В комнате было неприбрано. Варвара огляделась, засмеялась:
— Холостяк, где у тебя спички?
Она уже трещала возле печки хворостом. Потом из муки в большой эмалированной чашке выбрала яйца, нажарила яичницы, заварила чай, подмела пол. Саша не знал, что делать, и угрюмо следил, как хозяйничала в его доме Варвара. О стол стукнулась огромная чугунная сковорода.
— Кушай, кушай. Мне после раков что-то не хочется.
Иногда Варвара брала со сковороды кусочек, безразлично отправляла в рот и медленно пережевывала.
…В постели, утомленная любовью, она лежала молча, закинув за голову руки. Черные волосы разметались по подушке, ноздри вздрагивали, рот был приоткрыт, глаза блестели.
— Смотрю я на всяких специалистов и думаю: чем я хуже их? — сказала она, глядя в потолок. — Десять лет на свинарнике, зоотехник того не знает, что я знаю. Сколько еще можно надрывать руки? Завидую тебе, Саша. Молодец, что в институт поступаешь. Дура я, дура! Что раньше думала? Грубая, необразованная, кому я нужна? Ты сейчас нос воротишь. Что же будет с дипломом?