Сайкин так ничего и не смог доказать Варваре, плюнул и ушел к себе, думая с горечью: «Верно говорят: по старому мужу молодая жена не тужит…»
Но и у Варвары не клеилась дружба с Сашей, душой она чувствовала, что отдалялась от парня. Так иной раз пловец только коснется дна и побежит к желанному берегу, как обратное течение, словно путами, обовьет его ноги, не даст сделать вперед шага. А очередной вал накроет с головой и утянет в море. И чем быстрее удалялся спасительный берег, тем отчаяннее становилась Варвара. Ни мужниных кулаков, нм бабьих пересудов она уже не боялась и, увидев как-то Сашу с Еленой, ходила сама не своя, а на скирдовании соломы во всеуслышание погрозилась выцарапать глаза той, кто посмеет завлечь ее дружка. Она выкрикнула это в то время, когда мимо скирды проходила Елена, и нетрудно было понять, к кому относилась угроза.
«Вот, Саша, больше встречаться нам не следует», — насмешливо сказала Елена, поведав о выходке Варвары. Саша долго не находил себе места, возмущаясь бесцеремонностью свинарки. Что он, раб какой? Навеки привязан к постылой Варваре?
Окончательно она разонравилась ему на свадьбе дружка, во время шествия от жениха к невесте. Вместе с баянистом оторвалась на добрый десяток шагов от гостей, вытанцовывала вдоль улицы с косынкой в руке, красная, разудалая, похотливо вертя бедрами, то вплотную подходя к баянисту, то пятясь от него, и не жалела каблуков: земля дрожала от дроби «казачка» по укатанной дороге. Гости только ухмылялись, покачивали головами: «Ай да Варвара! За ней не угонишься!»
Варваре было наплевать, что она на виду у всего хутора, что ее веселье, хоть и свадебное, чересчур вызывающе.
И еще дед Чоп подлил масла в огонь, когда сказал за столом с осуждением: «Не все, парень, бери то, что легко взять. Чаще всего это бывает не лучшее…»
Притихло. Набухшим выменем повисло над степью бело-дымчатое облако. Вода в речке полированно-гладкая, и слышен далекий скрип арбы, понукание возницей волов: «Цоб-цобе!»
Под старой дуплистой ветлой Варвара обрывала листочки с нагнутой книзу гилки и жаловалась Саше:
— Руки готова на себя наложить — до того тошно, Саня!
— Чем тебе помочь, не знаю.
— Давай хоть на неделю раз видеться.
— О чем ты говоришь!
Саша нетерпеливо ерзал ботинком по краю дупла, осыпая труху. Он турнул каблуком, нога провалилась в дупло. Саша с трудом, выворачивая колено, освободил ногу, сморщился от боли.
— Прощай!
— Уходишь?
— Ухожу.
— Насовсем?
— Насовсем.
— И совесть тебя не мучит?
— А ну тебя…
— Подожди. — Лицо Варвары заблестело от слез, она подняла на парня красные глаза: «Неужели уйдешь?» Снова из-за речки в предгрозовой тишине послышалось далекое «цоб-цобе». Совсем потемнело.
— Без тебя мне не жизнь… Куда мне деваться, горемычной, — застенала Варвара сквозь слезы. — Утоплюсь. Вот сейчас, прямо с этого обрыва.
— Побоишься.
— Не веришь? — Варвара одержимо пошла к обрыву. «Врет. Не бросится», — подумал Саша, но увидел бледное лицо Варвары и такую решимость в глазах, что испугался и схватил ее за руку:
— Отложи до другого раза.
— Уйдешь? — Варвара остановилась, но еще вся тянулась к обрыву. Саша разгадал нарочитость в ее порыве. Так торгаш на толкучке делает безразличный вид и уходит от покупателя, чтобы набить цену на товар.
— Расстанемся. И навсегда! — сказал Саша твердо. Казалось, ничто не могло поколебать парня.
Варвара сразу сникла:
— Не жалко бросать такую?
— Какую?
— В положении.
— В каком еще положении?
— А вот в таком: скоро принесу тебе в дом ляльку, рыжую и голубоглазую, как ты. Нянчи!
Саша хотел улыбнуться, и не мог.
— Любишь кататься, люби и саночки возить.
Сашу качнуло, нижняя губа нервно задергалась.
Того и гляди хватит удар.
— Испугался? А побледнел как! Да я пошутила. И без тебя обошлась бы, сама воспитала ребенка. Не бойся!
Варвара вздохнула, по-матерински погладила мягкую руку парня, перебрала тонкие пальцы с длинным ногтем-лопаткой на мизинце:
— Сашок, давай начнем жизнь по-новому, а?
Саша резко отнял руку, к лицу его вернулась кровь.
— Нечего дурака из меня делать! Сколько уже раз ты начинала новую жизнь? Она у тебя на два дня! С Сайкиным и начинай. Разбивать вашего счастья не хочу!
— Порвала с ним окончательно. На порог не пускаю.
— То-то вчера сидели в обнимку на садовой скамейке.
— Я его так турнула с этой скамейки.