— Возите на волах.
— Народу много нужно.
— Поищите. Девять возов колхозу, десятый — колхознику. Охотники найдутся. Даю вам неделю срока. Управитесь?
Бригадир молчал, и было непонятно, готов ли он выполнить приказание или остался при своем мнении.
— Ветряк на ферме, по-моему, нетрудно исправить, — продолжала Елена.
— Нетрудно, — согласился бригадир.
— За чем же остановка?
— Труб нету. Полопались прошлую зиму. Ветряк теперь ни к чему.
— Неужели достать негде?
— Пробовали, не достали.
— Сколько же нужно труб?
— Метров пятьдесят, а может, больше.
— Всего-навсего?
— В райцентре один шибай предлагал трубы, — вмешался в разговор Захар. — Деньги требовал на кои. А бухгалтерша не дала, говорит, только перечислением.
— Правильно. Для этого есть Сельхозтехника, — сказала Елена. — Я завтра свяжусь с тамошними руководителями.
— И не пытайтесь! Двадцать раз уже связывались, — воскликнул Захар. — Если и бывают у них трубы, то не про нас. Верно, товарищ Засядьволк?
Бригадир подобрал вожжи, промолчал.
— Где же еще можно достать трубы? — спросила Елена.
— А нигде. Только частным порядком, — сказал Захар.
Получался какой-то заколдованный круг, из которого невозможно было выбраться. Иной раз приснится сон. Плутаешь по лабиринту, отчаявшись, и просыпаешься в холодном поту. «Фу, это ж только сон», — облегченно вздохнешь. Но притча о трубах была явь, не сон. Какая-то скрытая сила противодействовала Елене. И Захар Наливайка, и этот угрюмый бригадир своими доводами, как бы оправдывавшими беспорядки на ферме и в поле, тоже ставили Елену в тупик.
Она отдала еще кое-какие распоряжения, не надеясь, однако, что они будут выполнены, и повернула линейку в хутор. На нее вдруг нашла грусть, представилась впереди длинная череда дней, встреч и разговоров, скучных, убийственно однообразных.
— Неразговорчивый здешний бригадир, — сказал Захар, посмеиваясь, — Бирюк, одним словом.
— Что?
— Бирюком называют здешнего бригадира. Нелюдимый он какой-то.
— А-а…
— Но дело знает. С ним надо только по-хорошему. Без шума. Всегда сделает.
— Что-то сомневаюсь, Захар.
— Нет, верно. Поживете — увидите. Смотрю я, трудно вам будет привыкать к председательству, Елена Павловна.
Захар словно угадал мысли девушки, и она с любопытством посмотрела на ездового, на его таинственную улыбку, обращенную куда-то вдаль, к темным садам и белым хатам показавшегося за бугром хутора. Рыхлые тучи низко висели над землей, дул влажный ветер, было зябко, и запыленный бурьян у дороги увял, но дождя все не было.
— Почему-то председатели в нашем хуторе не приживаются, — сказал Захар. — Глухое место. Быстро заскучать можно или еще в какую-нибудь хандру впасть.
— Это верно. Без дела тут очумеешь в два счета. Одна у меня радость, Захар, — работа. Давай подстегивай лошадей. Надо со строительными делами поскорей развязаться: зима не за горами. — А про себя думала: «Приживусь, Захар, приживусь, хотя и тоска находит. Но кажется мне, что это поначалу».
В правлении она насела на бухгалтера:
— Надо купить трубы!
— А какой документ я пришью в отчет?
— Вам нужна бумажка, а колхоз на сотни рублей убытки несет.
— Черную кассу я открывать не буду, хоть вы тут разбейтесь об стенку головой.
— Ну и дела! Куда ни кинь, везде клин.
— Вы бы, Елена Павловна, к Бородину съездили, — заметил Чоп, сидевший у стола с какими-то своими нуждами к бухгалтеру.
Елена вспомнила, как на отчетно-выборном собрании этот иконообразный и смиренный с виду старик не спеша пробрался к сцене и, не поднимаясь на нее, скромно стал под трибуной, теребя в руках фуражку и бросая плутоватые взгляды в переполненный зал. Колхозники притихли, даже в самых дальних рядах, куда председатель собрания не раз грозил пальцем, настороженно умолкли.
«Я так мыслю, товарищи, — начал Чоп. — Если ошибаюсь, то пусть меня поправят… Предположим, мы сейчас примем многоуважаемую Елену Павловну Сайкину в члены колхоза согласно ее заявлению. А вдруг собрание потом не изберет ее председателем. Она же не захочет остаться в колхозе… Не останешься ведь, Елена Павловна, а?»
«Ты дед, не загадывай, а говори дело», — посоветовал кто-то из задних рядов.
«Я и говорю: неудобно как-то получается… Вдруг не изберут Сайкину председателем, она не останется в колхозе — это точно. Ну а сейчас избрать Сайкину мы не можем: она еще не член артели. Вот задача, товарищи».