Видя такое дело, Варвара козырнула секретарем райкома, мол, Василий Никандрович хотел видеть ее передовой, за тем и посылал на приветинские фермы.
— Что же ты от меня хочешь, Варвара? — неожиданно спросила Елена.
Свинарка растерянно повела глазами, поправила на плечах шаль.
— Да вы вроде против?
— Я вовсе не против, только зачем шуметь на весь район?
— Время такое. Будешь молчать, никто не похвалит.
Потом Елена узнала, что у Варвары на ферме был корреспондент районной газеты. Вскоре позвонил редактор и сказал, что подготовлена статья: «Рекорд свинарки Варвары Чоп». Как председатель на это смотрит?
— Отрицательно!
— То есть как отрицательно? — повысил голос редактор, явно недовольный.
Елена хотела признаться, что подозревает приписку, но побоялась кривотолков и попросила дать ей время во всем самой разобраться. Но редактор, видно, посчитал, что председатель просто скромничает, и вот перед Еленой газета. Сердитая, она взяла трубку, чтобы позвонить в редакцию. Телефонистка сообщила, что на линии первый секретарь райкома, сейчас будет говорить. «Ну вот, расхлебывай теперь кашу!» Елене стало не по себе, словно это ее незаслуженно расхвалили в газете.
— Алло, Елена! — послышался в трубке бодрый голос Бородина. — Поздравляю!
— С чем?
— Передо мной газета с портретом Варвары.
«Смеется», — подумала Елена.
— Хорошее начинание. Поддержим. Ты слышишь меня?
— Но, Василий Никандрович… Я хотела бы с вами посоветоваться. По-моему, произошла нелепость.
— Какая нелепость? Не понимаю.
— Я еще сама не разобралась.
— В чем не разобралась? Ничего не понимаю.
Елена пообещала тотчас приехать в райком и все объяснить. Она несколько раз порывалась заговорить об этом в кабинете, да Бородина отвлекали телефонные разговоры, вызванные приездом Глаголина. Наконец он освободился и сам предложил съездить в хутор Таврический, куда Глаголин тоже мог заглянуть: он нередко отступал от программы, тем самым приводя в смятение организаторов приема. А заехать сюда он мог уже потому, что и в области узнали о круглогодовом опоросе свиней на ферме Варвары Чоп, о чем постарался Рубцов.
Он забросал Елену вопросами: как на свиноферме — чистота, порядок? А в клубе? Возможно, будет митинг, выступит Глаголин.
Сначала заехали в правление колхоза, но только зашли в кабинет председателя, как в дверь боком протиснулась Анастасья, не признававшая никакого начальства.
— Что же это получается! — начала она голосисто. — Был у нас председателем Филипп Артемович, расшумелся на весь район о высоких удоях молока. Когда разобрались, оказалось сплошное надувательство. И вы туда же, Елена Павловна, по той же скользкой дорожке?
От предчувствия чего-то недоброго у Елены неприятно заныло под ложечкой.
— Что такое? Говорите яснее, — сказала она раздраженно.
— Да как же! Лучшие корма без весу, без нормы— свиньям Варвары. Ей же досками полы в свинарнике застелили, клетки новые поставили. А другие свиньи разве хуже? Только и разница в том, что Варварины свезены со всего района.
Наступило гробовое молчание, даже Анастасья замерла с открытым ртом, вдруг поняв свою оплошность. Рубцов нервно затарабанил пальцами по столу:
— Что это значит?
— Первый раз слышу, — растерянно сказал Бородин.
— Интересно, со всего района свезены свиньи! — В глазах Рубцова сверкнуло злорадство. — Очковтирательство! Вот что это такое, Василий Никандрович!
Он вышел из кабинета с видом человека, оскорбленного в лучших чувствах. Бородин проводил его сердитым взглядом, потом посмотрел на Елену: «Разберись!» А тут пришло известие: «Маршрут поездки изменяется, в районе Глаголина не будет».
Елена, узнав эту новость, лишь пожалела, что не смогла, как намеревалась, вручить лично Глаголицу письмо, которое давно лежало в столе запечатанное.
Неделя прошла спокойно. О «рекорде» Варвары Чоп замолчали, будто и не было такого события, только Рубцов как-то при встрече заметил Елене:
— Что же это получается? Сами себя высекли!
Он надолго отбыл в город, за зиму наезжал в район раз или два на короткое время, держался отчужденно и с Бородиным был официален.
«Промолчал или написал докладную? — размышлял Бородин. — Наверняка не захочет топить жену своего друга Сайкина…»
Но не тут-то было. Из обкома пришло письмо. Бородин прочитал его и нахмурился. Тотчас вызвал Елену:
— Взгляни!
— Что это?