Остается неделя, а Фред Уизли мечтает о будущем, которому не дано свершиться.
***
А еще Фреду начинают сниться кошмары. Он просыпается с криком ужаса, и Джордж, посапывающий на диване, вскакивает и несется к нему что есть сил.
- Темно… – выдыхает Фред, прячась в его объятьях, - там так темно… И холодно. И никого. Там совсем нет солнца…
- Тише, - шепчет Джордж, баюкая его в своих руках. – Тшш… Я здесь.
Фред судорожно вцепляется ему в руку, до боли стискивая кожу.
- Ты будешь со мной?
Холод проходит по спине Джорджа. Но он не сомневается в своем ответе.
- Всегда.
Но Фред будто не слышит. Он держится за брата, тяжело дышит и продолжает дрожать.
- Пожалуйста, будь со мной. Я не смогу… Не смогу встретить ее один.
Сердце замирает. Джордж обхватывает лицо брата ладонями и приподнимает, заставляя посмотреть на себя.
- Ты не будешь один, - уверяет он. Фред смотрит ему в глаза и, кажется, верит.
***
- Ничего не получится, да? – за завтраком спрашивает Фред. Он смотрит, как Джордж перемешивает хлопья в тарелке, но тот вдруг перестает это делать и поднимает глаза на брата.
- Еще целых пять дней, - твердо говорит Джордж. Фред поджимает губы и кивает. Не спорит. Затем потирает лоб ладонями и закрывает глаза. Джордж знает, что брату больно. Но он не жалуется, потому что не нуждается в жалости. Со вздохом Джордж встает с места и молча идет в ванну. Он держит полотенце под горячей водой, пока то не тяжелеет от влаги, возвращается в кухню и так же молча прикладывает его к затылку Фреда. Тот благодарно мурчит и перехватывает полотенце, чтобы Джордж мог вернуться на место и нормально позавтракать.
- Скажешь маме, - продолжает Фред, словно они и не прерывали разговор. – И папе. Скажешь, что я люблю их.
Хлопья встают Джорджу поперек горла. Он глотает их, чтобы не закашлять.
- Сам скажешь, когда вернемся.
Фред сидит с закрытыми глазами и глубоко вздыхает.
- Ты ведь знаешь это, - тихо произносит он. Джордж замирает.
- Знаю что?
- Что я не вернусь домой. Разве ты еще не понял?
Он открывает глаза, и Джордж видит в них обреченность, спокойную и глубокую. Фред смирился. Он больше не хочет бороться.
- Тогда, в «Норе», на папин День Рождения, - говорит Фред ровно и почти равнодушно. – Я ведь прощался с ними. С ними всеми. Навсегда.
Джордж не хочет в это верить. Не может. Потому что это означает, что Фред не верил в свое спасение уже тогда. Что уже тогда он смирился с тем, что умрет. И всё это путешествие – лишь прощальное турне на пару с братом-близнецом, а никакой не отпуск.
- Но… – Джорджу тяжело дышать. Говорить. Думать. – Я думал, ты…
- Нет, - Фред качает головой и убирает полотенце с затылка. Капли воды стекают по его шее и теряются под рубашкой. – Никогда. Мы оба знали, чем всё закончится. Только ты не хотел поверить.
- Нет! – Джордж отбрасывает ложку, и та со звоном ударяется о стол. Фред вздрагивает от этого звука. – Есть шанс. Мистер Брайен сказал…
- Мистер Брайен сказал, что меня не спасти, - перебивает его Фред.
И Джордж вдруг понимает, что весь его мир рушится прямо сейчас, в эту самую секунду, а сам он падает. И темная бездна уже ждет его в свою ледяную пасть.
- Нет, - Джордж больше не кричит, лишь трясет головой, упрямо и неверяще, - он не так сказал.
Фред вздыхает.
- Так. Он сказал мне это еще полгода назад. Я лишь просил не говорить тебе.
- Что?
Джордж не замечает, как оказывается на ногах. Фред смотрит на него снизу вверх, и в глазах его слезы.
- Пожалуйста, только не злись, - просит он.
Но Джордж злится. Неужели он так мало значит для брата, что тот не посчитал нужным сказать ему правду? Ведь Джордж верил. Ждал. До последнего!
- Я лишь хотел провести с тобой последние месяцы жизни, - произносит Фред, и голос его дрожит, изломанный, несчастный. – Но ты бы не смог, если бы не верил, если бы знал, что я умираю. Мне нужно было еще немного счастья, понимаешь? С тобой. Разве это так много? Разве я хотел чего-то невозможного?
Джорджу больно. Злость исчезает, и грудь заполняет прожигающая все пустота. Он трет глаза, лицо, не зная, что сказать. А Фред смотрит на него так, будто от этих слов зависит его жизнь.
И Джордж ломается.
Он не может, нет, не заставляйте его, пожалуйста.
Поэтому он разворачивается и выбегает сначала из кухни, а потом из дома.
***
Джордж возвращается через четыре часа, напуганный до чертиков. Он уже успел возненавидеть себя за то, что посмел бросить брата, и сейчас боится, что что-то могло случиться. Он влетает в дом и, топоча, несется в их с Фредом спальню.
- Фред!
Брат сидит на полу, опустив голову на руки. На затылке его полотенце, наверняка, уже остывшее. Но на звук голоса он поднимает лицо, и Джордж сразу же бросается к нему, чтобы заключить в объятья.
- Прости меня, прости меня, прости… – шепчет он, как заведенный. Фред просто прижимается к нему в ответ, обхватывает руками и рвано дышит.
- Я всегда буду с тобой, слышишь? Я никогда больше тебя не оставлю. Только прости, Фредди.
- И ты меня прости, - отвечает ему Фред. И большего Джорджу не надо.
***
Когда остается четыре дня, у них заканчиваются деньги. Джордж тратит последние из них на два ведерка мороженого. Он не говорит Фреду, что денег больше нет, просто потому, что тот такими глазами смотрел на сладость, что Джордж посчитал миссией своей жизни угостить брата ей.
Вечер они проводят дома. Фред ест (правда, прямо руками, но это неважно), и это главное наблюдение Джорджа за последний месяц. Он не отрывает глаз от брата, пока тот с непривычным желанием поглощает еду. Это успех. Достойный нового снимка на их фотоаппарате. И Джордж не может ничего поделать с тем, что вновь верит, что улучшение возможно.
Ночью его вера разбивается на осколки. Фреду снова снится кошмар, Джордж едва будит его, как того рвет прямо на коврик около кровати. Его кожа липкая от пота и горячая. До самого утра Джордж поглаживает его по спине, и в итоге брату все-таки удается заснуть. Когда Джордж убирает с пола, он замечает в луже рвоты красные пятна и понимает, что это кровь. Его мутит, что почти начинает тошнить в ответ, но он сдерживается. Лишь сжимает зубы, а после опускается на колени на холодный кафель в ванной и молится всем богам мира о своем брате.
***
- Жаль, что я не увижу, как ты женишься, - вздыхает Фред за обедом на следующий день. Они сидят в парке на скамеечке и смотрят на играющих по другую сторону пруда маленьких детей.
- Просто пообещай, что ты не заставишь всех выряжаться в эти жуткие неудобные парадные мантии, - Фред оборачивается и смотрит на Джорджа с улыбкой.
- Это же была твоя идея, - замечает Джордж. – Ты сам так хотел. Еще заколдовать маму, чтобы она не возмущалась, я помню.
Фред коротко смеется, запрокинув голову назад.
И этот смех разбивает законы мирозданья – такой прекрасный, такой живой. У того, кого скоро не станет.
- Считай, что я дарю ее тебе.
- Какой щедрый подарок, - шутит Джордж. Чтобы не заплакать.
- Для брата ничего не жалко.
Какое-то время они сидят в тишине. А потом Фред вдруг говорит:
- Если честно, никогда не думал, что нам придется расстаться. Даже когда представлял, что мы женимся, всё равно видел, что мы будем жить в соседних домах, наши жены будут лучшими подругами, и мы будем путать своих детей.