— Северус, по словам этих ребят, никто не применял магию. Все они магглорожденные и, не задумываясь, предпочли маггловский способ нападения. К тому же, по их словам, кулаки в ход пустили только двое, когда Гарри их спровоцировал. Но Гарри, не смотря на это, ответил им магией. Ответил очень жестоко, без разбора поражая всех, без исключения.
— Он защищался, — не отступал Снейп.
— Жестокость — не лучший способ доказать свою правоту, Северус, — отрезал директор. — Гарри подверг риску безопасность учеников. Это недопустимо, какие бы цели он ни преследовал. Именно поэтому я прошу тебя, как его декана, провести с ним беседу и назначить отработку. Мальчик должен понимать, что есть черта, которую переступать не следует.
Северус мысленно скрипнул зубами.
«Ну, конечно! Давайте из года в год травмировать ребенку психику, а потом удивляться, отчего это он начал больно кусаться и царапаться, — раздраженно подумал он. — Или всё дело в том, что Поттер слизеринец? А всё что делают слизеринцы, по определению противозаконно и аморально?»
— А что говорит сам Поттер? — сухо поинтересовался он.
— То же самое, что и ты, — вздохнул Дамблдор. — Что он просто защищался.
— И сейчас вы предлагаете мне войти в эту дверь и заявить, что он должен был позволить избить себя до полусмерти во имя мира во всём мире? Не кажется ли вам это странным, Альбус? Те четверо получили то, что заслужили.
— Жестокость порождает еще большую жестокость, Северус, — покачал головой старик. — Это не выход и не решение.
— Прекрасно, — отрывисто бросил зельевар и, не сказав больше ни слова, отправился в палату Поттера.
Надо признать, мальчишка и правда выглядел неплохо. Большинство ссадин уже зажили, синяков почти не было видно. О случившемся, пожалуй, напоминал только распухший нос и черные круги под глазами — следствие перелома. Гарри сидел в кровати, с повышенным вниманием изучая что-то за окном. Услышав, как открылась дверь, он повернул голову и улыбнулся.
— Добрый день, профессор, — глухо произнес он, поправив пару ватных тампонов в носу и невольно скривившись от боли.
— Не такой уж и добрый, насколько я могу судить, Поттер, — зельевар подошел к подростку и, взяв его за подбородок, заставил поднять голову, чтобы лучше рассмотреть лицо.
Убедившись, что мальчишка и правда не собирается скоропостижно скончаться, Северус присел на стул возле его кровати и вопросительно изогнул бровь:
— Поделитесь, как вас угораздило? — устало полюбопытствовал он.
— Я защищался.
— Ломая людям кости?
Юноша пожал плечами:
— Они первыми начали.
— И вы в ответ решили их убить?
Гарри с легким интересом взглянул на профессора:
— А кто-то умер?
Северус постарался не думать, почему в голосе мальчишки столько будничного безразличия.
— Насколько мне известно — нет.
Поттер в ответ только моргнул, словно спрашивая: «И о чём мы тогда тут с вами разговариваем, сэр?»
— То есть, вас не смущает, что вы уложили в лазарет четверых учеников, двое из которых даже не причинили вам вреда? — через силу уточнил зельевар.
— Они первыми начали, — все так же спокойно повторил подросток.
Северусу начало становиться понятно беспокойство директора. Поттера, казалось, вообще не трогало, что он кого-то травмировал. Даже с учетом сложившейся ситуации это было не совсем нормально. В характере мальчишки было бы заниматься самобичеванием по примеру домового эльфа, а не сидеть с постной физиономией, словно ничего особенного и не случилось.
С другой же стороны, поведение мальчика было очень характерно для слизеринца — ни переживаний, ни угрызений совести. Северус мысленно вздохнул. Что ж. Раз вопросы морали у Поттера нынче не в моде, придется подойти к проблеме немного иначе.
— Неважно, кто начал. Важны ваши собственные поступки, мистер Поттер, — постарался объяснить профессор. — Всегда необходимо учитывать последствия ваших действий.
— Я должен был позволить им меня бить? — спросил юноша, так, словно действительно ждал прямого ответа на очевидно бессмысленный вопрос.
— Вы не должны были позволять себе терять контроль.
— Я и не терял.
— То есть, вы хотите сказать, что намеренно так воинственно отреагировали?
— Да.
— И вас не беспокоит, что впоследствии вас могут счесть агрессивным? — с колкой иронией поинтересовался зельевар.
— Пускай считают, — флегматично заявил Гарри. — Зато в следующий раз им вряд ли придет в голову ко мне соваться.