Северус в полном молчании слушал истерические причитания мальчика, позволяя тому выговориться. В конце-концов, не так уж часто ему доводилось слышать от Поттера такой поток жалоб. Тот, как правило, предпочитал молчать, когда речь заходила о его проблемах. И теперь это весьма своеобразное проявление доверия по отношению к Снейпу необычайно воодушевило последнего. Если мальчишка позволил своему декану стать свидетелем своей слабости, значит, возможно, он позволит Северусу помочь.
Когда Гарри замолчал, зельевар призвал с полки чайник, пару чашек и несколько минут в полном молчании заваривал чай. Разлив напиток по чашкам, он пододвинул одну подростку и тот в задумчивости уставился на содержимое.
— Чай с мятой, — мягко, насколько он был вообще на это способен, пояснил Северус, — успокойтесь уже, никто не собирается вас травить.
— Спасибо, профессор, — смущенно пробормотал слизеринец, взяв чашку в руки.
Дождавшись, пока Гарри немного успокоится, Северус заговорил.
— Теперь слушайте внимательно, Поттер, — вкрадчиво произнёс он, словно тщательно взвешивал каждое свое слово, — забудьте о том, что подумают или не подумают о вас окружающие. На сегодняшний день это — наименьшая из ваших проблем. Толпа — глупое, управляемое животное, а общественное мнение — самая изменчивая в мире вещь. Сегодня вас назовут лжецом, а завтра вознесут на пьедестал героя, и ни то, ни другое не стоит и сикля. Всё, что имеет значение, — это ваши собственные решения и поступки. Забудьте вы уже о соревнованиях, никто не ждёт от вас победы. Просто переживите чертов турнир.
— А как же тот, кто все это затеял? — тихо спросил подросток.
— Рано или поздно он себя проявит, — со вздохом сказал Снейп. — Нам остается только подготовиться к этому.
— Или постараться его вычислить, — заметил Гарри.
— Это предоставьте профессорам и аврорам, Поттер, — посуровев, велел зельевар. — Не хватало еще вам устроить в Хогвартсе охоту на ведьм.
— Но я мог бы…
— Нет.
— Но почему бы мне…
— Нет.
— Но я всего-лишь…
— Поттер! — гаркнул Снейп. — Вам напомнить, чем обернулись все ваши предыдущие героические эскапады?
— Эм… — Гарри почесал затылок, пытаясь припомнить хоть одно из своих приключений, которое в итоге не окончилось его попаданием в лазарет в полумертвом состоянии. — Ну… — в голову ничего не приходило.
— Вот именно, — удовлетворенно заключил Снейп, мгновенно остыв. — Поэтому, Мерлина ради, давайте не будем играть в частное сыскное агентство хотя бы в этом году.
— Хорошо, профессор, — нехотя кивнул мальчик.
— Прекрасно. А теперь, — Северус взглянул на часы, — вам давно пора вернуться в своё общежитие. Вы свободны, Поттер.
Юноша кивнул и направился к выходу из кабинета.
— Поттер?
Уже стоя у самой двери, Гарри обернулся, вопросительно глядя на своего учителя.
— Вы помните, что сказал господин Крауч о запрете принимать помощь от профессоров? — очень странно глядя на него спросил Северус.
Подросток непонимающе свел брови у переносицы.
— Да, сэр.
— Прекрасно, — заключил Снейп. — А теперь забудьте об этом.
Несмотря на паршивое настроение, уголки губ Гарри невольно поползли вверх.
— Вы предлагаете мне нарушить правила игры, сэр?
Зельевар ответил ему совершенно ничего не выражающим взглядом.
— Я предлагаю вам вспомнить о том, что слизеринцы никогда не играют по правилам.
— Я учту ваш совет, — пообещал подросток.
По губам учителя зелий скользнуло нечто отдаленно напоминающее улыбку.
— Уж будьте любезны, — насмешливо произнёс он. — Можете идти, Поттер.
— Спасибо, профессор.
Дверь за мальчиком с тихим щелчком закрылась.
Меньше всего на свете Гарри сейчас хотелось возвращаться в общежитие. Несмотря на разговор с профессором, подростка не слишком-то воодушевляла перспектива объясняться сейчас с сокурсниками. Он всё еще был зол и расстроен, к тому же у него совершенно не осталось сил на очередные разглагольствования. Как же ему сейчас хотелось развернуться и сбежать куда подальше! Но без мантии невидимки и Карты Мародеров сиё предприятие могло закончиться, не начавшись, потому что для этого ему пришлось бы пройти мимо кабинета Снейпа, а тот наверняка ожидает чего-то подобного от Гарри. И подростку мало верилось в то, что на этот раз профессор будет с ним так же любезен.