— Это кто же так кусается? — удивился тот. — Какие такие комары у вас здесь водятся?
— Может быть, даже и не комары. Мошка, мелкая такая, кусает в разы сильней. Сколько я опухших от ее укусов повидала! Я ведь молодость за Уралом провела. Знаешь, как от гнуса там люди страдают? Кстати, такой укус я тоже видела. Не давеча, чем месяц назад… Постой, а ты не с Никольского ли?
— Оттуда.
— Как раз прошлый пациент и был оттуда. Какая-то зараза в тех местах развелась. Ты, самое главное, не пугайся. Йодом помажу и все пройдет.
— А у того… Который так же был укушен, прошло?
— Не знаю. Я ведь ему тоже помазала, но он у меня больше не появлялся.
— А нам сказали, что села с таким названием нет!
— Здрасьте. А ты тогда откуда? — фельдшер приложила ладонь ему ко лбу. — Ты часом не угорел?
— Да что вы все про угар! Нет не угорел я! Пару раз дунул на дрова и уже угорел? Нет, еще раз нет! А про деревню нам местная бабка рассказала.
— Ты меньше слушай бабок, — улыбнулась фельдшер. — Такой большой, а в сказки веришь.
Она нарисовала ваткой на синяке йодную сетку, сделала из марли подушечку и ловко обкрутила шею бинтом.
— Все, что могу, — она развела руками. Из лекарств у меня йод да касторка. Я думаю, что первый для тебя предпочтительнее. Не переживай, молодой, здоровый — к таким зараза не пристает.
Девушки встретили Александра молчанием, но в их взглядах читался немой вопрос.
— Пустяки, до свадьбы заживет. Только зря фельдшера побеспокоил, — отмахнулся тот. — Вы мне лучше вот что скажите — что будем делать: ждать машину или пойдем пешком?
— Ты водителя помнишь? — поморщилась Вера. — А мне довелось его хорошенько рассмотреть. В его состоянии проспаться нужно, а не машину водить. Так что я сомневаюсь, что он раньше вечера обратно поедет, если поедет вообще. Предлагаю двигаться своим ходом.
— Хлеб, крупы и консервы — это почти два десятка кило веса, — покачала головой Надя, взглянув мельком на повязку парня.
— Какие проблемы? — гордо заявил Александр. — Я зачем с вами пошел? Развлекать по дороге?
— Нет, давайте все-таки раскидаем продукты, — Надя потрясла холщовой сумкой. — По паре буханок возьмем мы с Верой. Нам не в тягость, а тебе все легче будет. Выкладывай хлеб.
— А мы не заблудимся? — Вера с сомнением посмотрела на исчезающую в лесу дорогу.
— Обижаете, — парень завязал веревки рюкзака и закинул его за спину, — у меня разряд по спортивному ориентированию. С закрытыми глазами по лесу проведу.
— Хвастун.
— Пойдем по дороге. Чего проще? — положила Надя конец спорам. — А там, может быть, какая попутка подберет.
4. Лес
Две колеи грунтовой дороги пробегали сбоку небольшого поля, засаженного капустой, и сворачивали в лес, теряясь за редким кустарником и стволами высоких сосен. Лес был наполнен солнечным светом, пробивающимся широкими лучами через ветвистые кроны, и растекающимся по невысокому подлеску. Сочетание свежей зелени и отливающей золотом коры лесных гигантов радовало глаз, даруя прекрасное настроение.
Ребята долго шли, молча наслаждаясь чувством растворения в окружающей со всех сторон дикой природе. В ней они ощущали себя пришельцами, погрузившимися в живущий по своим законам мир. Молчание прервала Надя:
— Чувствуете, как прекрасен сосновый воздух?
— Я хотела это сказать, как только мы вошли в лес. Сейчас острота ощущений уже не та, — откликнулась Вера.
— Я вообще ничего не чувствую, — пожаловался Александр.
— Это потому, что у нас срабатывает защитный механизм, спасающий нас от обилия незнакомых запахов, которые могут нас раздражать.
— Не знаю, — протянула Вера, я «Красной Москвой» сколько с утра ни прыскалась, к вечеру запаха уже не чувствовала. А ее аромат меня нисколько не раздражает.
— Тут проблема в стойкости духов, а не в привыкании к запаху, — Алексей остановился и скинул рюкзак с плеч. — Короткий привал, девочки. Перекур то есть.
— Ну хорошо, с запахами все понятно, — не успокаивалась девушка, — а тишина? Слышите, чарующую тишину леса?
— Тут тоже не все так просто. Наш слух притупляется, если на него давят децибелы и, наоборот, обостряется, если вслушиваешься в тишину.