— Что там происходит? — сзади выглядывал Миша-маленький и Надя с Верой.
— Завтрак только через полчаса, не раньше, — начала Вера, но, почувствовав общее напряжение, продолжать не стала.
— Открывайте дверь, — скомандовал Алексей все еще упирающимся в нее ребятам. — Душно здесь что-то стало.
За порогом уже не было тьмы. Царила серая мгла, предвещая наступление утра. На траве лежала крупная роса, сверкая маленькими бриллиантами в рассеянном свете. Все притихло в ожидании солнца.
Алексей вышел на крыльцо и только теперь понял, что еще сжимает в руке топор. На черном железе подсыхали мерзкие бурые пятна. Он отбросил его в сторону и похлопал себя по карманам, ища спички.
— Саня, не угостишь сигареткой? — крикнул он в дом.
Вслед за Александром из дома вышли и все остальные. Прохладный воздух раннего утра бодрил, но, переживая происшедшее, никто не ощущал дискомфорта.
Надя вышла последней. Она молча стала подходить к каждому из ребят и хватать их за руки. Успокоилась она лишь тогда, когда убедилась, что никто не пострадал. Миша-маленький был единственным, кому эта процедура показалась странной:
— Что с тобой? — шепотом спросил он.
— А то! — вспыхнула Надя. — Что я должна была подумать при взгляде на отрубленную кисть?
— Присмотрись внимательней? — нервно рассмеялся Николай. — Не наш фасончик руки. Мы ногти-то стрижем.
— Это рука не человека, — вздохнул Александр, видя непонимание на лице Нади.
— Ну вы мне лапши на уши не навешивайте, — возмутилась она, — думаете я не могу опознать человечную руку?
Алексей бросил под ноги недокуренную сигарету и быстро кинулся в дом. Он не поверил своим глазам: на полу лежала настоящая человеческая кисть. Он даже осмотрел все вокруг, будто где-то лежит еще одна, та, которую отрубил во время осады.
Увы, ничего подобного не было и в помине. Более того, испачканные кровью наличник и половицы около белого запястья косвенно свидетельствовали об их нераздельной связи. Единственным напоминанием о кошмарных когтях были глубокие борозды, перечеркнувшие кривыми полосами наличник. Но кто в это поверит, глядя на то, что сейчас лежало в луже крови?
«Я же сам все прекрасно видел, — Алексей никак не мог поверить в то, что сейчас лежало перед его глазами. — Не могла же она измениться! Значит, ее кто-то подменил! Неужели кто-то из своих?»
— Это шутка какая-то? — он вышел из дома и встал перед парнями, переводя взгляд с одного на другого. — Кто выходил последним?
— Мы выходили последними с Мишей, — вступилась Надя. — Ты думаешь, что кто-то из нас носил с собой отрубленную руку, чтобы при случае подшутить? Остынь, как ты себе такое представляешь?
— Извини… — Алексей сжал руками виски. — Дай еще одну, — он показал жестом Александру, что хочет закурить.
Тот вытащил из пачки сигарету, прикурил и протянул Алексею:
— Не понимаю! Саму руку я не видел, но отчетливо слышал, как скребли когти по дереву. Кстати, там должны были остаться от них следы…
— Что толку? Таких следов тем же топором знаешь сколько можно оставить? Хоть весь дом ими разукрась.
— А я не понимаю, что ты, Леха, так распереживался? На нас напали — ты защищался. У тебя же алиби!
— Алиби, это когда ты не при чем, — рассудительно произнес Миша-маленький, — а здесь самозащита.
— Самозащита? — Алексей зло сплюнул. — Ты понимаешь, что я покалечил человека и надо еще доказать, что сделал это не только вынужденно, но и не превышая мер этой самой самозащиты!
— Ну, то, что тебе пришлось защищаться, мы все свидетели, — кивнул Миша-большой.
— Ага, прямо вижу эти свидетельские показания: неизвестный ломится в дверь, двое парней его удерживают, а третий рубит ему руку.
— Да там же совсем другая рука была! — не выдержал Александр.
— Попробуй докажи, если вон там, — Алексей кивнул на дом, — лежит вполне себе очевидная улика. Чертовщина какая-то….
— Давайте расскажем, что нападающий с ножом был, — предложил Николай. — Этого достаточно, чтобы самозащита адекватной была?
— Точно, — поддержал его Миша-большой, — только где нож возьмем? Кухонный, если только.