— Господин, мы прибыли. Пик «Виктория», жасминовые апартаменты.
— Можешь сходить поесть, я буду часа через два. — Милостиво дозволил Фей Тин, не особо задумываясь откуда у водителя деньги на обед в одном из самых дорогих мест в столице, где стакан воды стоит, как целая бочка.
Двери перед Фей распахнули глубоко склонившиеся слуги. Роскошь в этом месте чувствовалась во всём. Фея немного коробило то что самое красивое место столицы застроено зданиями в западном стиле. Пускай в них и есть что-то возвышенное. Но что его несказанно возмущало, так это то, что весь пик лишь номинально принадлежит империи, а по факту отдан чужеземцам в аренду на девяносто девять лет. При этом многие состоятельные граждане Хань нисколько не стесняясь приобретают здесь апартаменты. И вот этого Фей уже не в состоянии понять, ибо как можно поддерживать колонистов, запускающих свои щупальца в сердце древнейшей и величайшей империи.
Разгораемое возмущение прервал слуга, приглашающий пройти к госпоже. Фей моментально забыл о наглости колонистов. Одёрнув костюм, он провёл гребнем, изъятым из нагрудного кармана по чёрным волосам, следуя за провожатым.
Лифт с тихим звоном доставил изнывающего от нетерпения Фей на самый верхний этаж. Слуга довёл его до резных белых дверей, тихо постучал и, получив разрешение войти, моментально скрылся в коридоре, позволяя господам остаться наедине.
— Я думала ты сегодня не придёшь, мой тигр. — Улыбнулась лежащая на софе возле окна с видом на город, девушка, одетая в шелковое платье ципао нежно-розового цвета с вышивкой в виде лотосов.
— Твои слова меня ранят, Сяоюань. Как только уладил дела государственной важности, незамедлительно направился к тебе.
— Не очень и важные дела были, раз так быстро справился. Мог бы ими и поступится ради меня. — Девушка отвернулось, смотря в окно.
— Каюсь, и готов загладить свою вину. — Фей извлёк бархатную коробочку, приблизившись к девушке. Внутри оказалось колье со множеством нефритов.
— Ооо, мой тигр, оно великолепно! — Девушка моментально забыла обиду, примеряя украшение на белой шее, чуть оголяя ключицу. — Тогда поведай мне о том, чем ты был занят.
— Увы. Не могу. Государственная тайна. Я поклялся самому императору, что никто не узнает сути дела.
— Ооо, мой тигр, видел самого солнцеликого?! — Улыбнулась Сяоюань, смотря на Фей своими пронзительными карими глазами. На выбеленном пудрой лице и подведённые чёрной тушью, они казались невероятно большими, отчего Фей тонул в них.
— Нет, но его портрет в доме народного совета приравнен к личной встрече.
— Охх, как жаль. Но я бы была рада увидеть и портрет солнцеликого, освящённый в храме Майцзишань. — Девушка потянула вверх подол платья демонстрируя лодыжку.
— Как только завершится моя миссия, там наверняка будет праздник… — Присевшего возле софы Фея, который все больше поднимал подол, остановила тоненькая ручка. — …само собой в честь моего успеха на службе императора. — Девушка убрала руку, хихикнув от щекотливого поцелуя в бедро.
— Полагаю, в чём она заключается, ты тоже не можешь поведать, мой тигр.
— Государственная тайна. — Ответил Фей продолжая покрывать поцелуями бедро Сяоюань, пока не был остановлен упёршейся в грудь ножкой, с плотно перевязанной крохотной ступнёй.
— Ахх, ты слишком самоуверен, мой тигр! Я не сомневаюсь в твоём уме и силе, но поручение императора, о котором нельзя говорить не может быть лёгким. Не торопишь ли ты события, говоря об успехе?
Фей помедлил с ответом, с восхищением взирая на перетянутую крохотную ножку. В культуре хань, маленькая стопа символ благородства и истинной женственности. Фей чтит культуру своей родины и не может не восхищаться столь прекрасным чань-су.
— Успех уже предрешён. Провал невозможен. Воля императора будет исполнена, а мое возвышение неизбежно. — Твёрдо сказал Фей Тин, поднимаясь и опрокидывая на спину Сяоюань, прерывая её следующую фразу поцелуем.
Само собой, у Фей и Сяоюань не может быть будущего. Она так называемая «фон-ти», что переводится, как жена ветра. Западные колонисты по своему невежеству считают, что это что-то сравни куртизанкам, но нет. Фон-ти — это специально отобранные и выращенные девушки, которым было суждено стать наложницами, но по воле судьбы им это не удалось и им дозволили самим выбирать мужчин, с одним условием. Им запрещается выходить за муж, об их статусе и запрете говорит замысловатая татуировка, обвивающая шею. Однако постоянные отношения иметь никто не запрещает. Такие девушки стараются стать любовницами благородных господ или же просто состоятельных людей. И стараются они это сделать до того, как их девичья красота начнёт увидать.
Сяоюань в этом плане не везло. За её жизнь уже было трое любовников, но ни одного из них она удержать так и не смогла. По меркам фон-ти, она вот-вот подойдёт к границе «хон», что означает постоянство и подразумевает наличие одного постоянного мужчины уже навсегда, который будет содержать свою «жену ветра» до момента, пока в её волосах не появится серебро.
Но чтобы её статус был признан, мужчине, пожелавшему взять её, необходимо появится с ней в компании благородных господ. Так как фон-ти, это исключительна привилегия вельмож, обычаи не позволят мужчине в дальнейшем оставить её или же взять другую фон-ти. Если же он так поступит, то его честь будет подорвана, а уважаемые люди не станут иметь с ним дел. О таких мужчинах говорят: — «Если он не в состоянии сохранить верность мимолётному дуновению ветра, то как ему можно доверить держать меч».
Сяоюань по началу презирала Фей Тина, встретив его два месяца назад на званном ужине. Звать никак, в карманах кроме пустоты ничего нет, к тому же ещё и прибыл откуда-то из провинции, будучи рождённым от подлого сословья. Когда его представили, ей она посчитала это попыткой оскорбления со стороны её конкуренток, таких же как она фон-ти. Если бы не человек представлявший его. Тот был из внешнего круга императорских слуг, а такие абы с кем водится не станут.
По началу Фей у неё вызывал лишь отвращение нескладной речью, незнанием этикета благородных представителей хань. В особенности её коробило от того, что он закатывал шёлковые рукава фурисодэ, как какой-то черноногий. Это была последняя капля и Сяоюань, решила: — «Ни за что! Пусть этот чурбан катится в ту дыру откуда приехал!». Она демонстративно не отвечала на его письма, была скупа на благодарности, когда от него приходил очередной подарок, а на приёмах прикрывалась от него веером.
Но он не отступал, подарки становились всё дороже и изысканнее, а когда он предложил ей переехать на пик «Виктория» в апартаменты, которые она сама выберет при этом, взяв все расходы на себя. Девушка решила дать ему за собой поухаживать, пока не найдёт более достойную партию.
Деревенщина решил, что это победа и попытался затащить её в постель сразу после переезда. За что и получил хлёсткую пощёчину. После он пропал на несколько дней. Пока к ней уже под ночь не заявился тот слуга, что представлял Фей Тина в первую встречу и предложил то, от чего она не смогла отказаться. Содержание двора в обмен на уступчивость в любовных делах, ну и слежка за деревенским увальнем с докладами обо всём. От такого не отказываются, да и Фей поняв свою ошибку стал активнее присылать различные дары. И вот после этого страсть наконец-то вспыхнула.
Фей Тин в свою же очередь был просто на просто очарован, как мальчишка, несмотря на то, что на горизонте показался пятый десяток. Он никогда в своей жизни не видел столь обворожительных девушек. А когда он узнал кто она и понял, что сословная разница не преграда, решил завоевать её. Позволив стать первой ступенькой к восхождению в богему столичных хань.
Ни наличие у него жены, ни двух дочерей его не смущало. Более того, он всерьёз думал об убийстве супруги, навязанной ему по молодости его отцом. Так как в империи Хань понятия "развод" — нет. Единственный способ расторгнуть брак — это смерть одного из супругов. Но он оставил эту идею. Оставил там же где и всю свою прошлую жизнь. В ненавистной мелкой провинции, где он был счетоводом заштатной конторки. Откуда он уже и не мечтал выбраться, начав ощущать первые дуновения старости. Если бы не система, то…, впрочем, уже неважно. Теперь, всё изменилось.