Переглянувшись, все трое помотали отрицательно головами.
— Нехорошо. Тогда, если нет желания остаться здесь на постоянное место жительства, двигаемся молча и смотрим по сторонам. Увидите странные физические явления — даже не думайте приближаться.
— А что ты под этими самыми явлениями подразумеваешь? — Почёсывая голову, спросил Семён.
— Например, небольшие вихри высотой около метра. Или рыжие нити, растущие из земли, камня, брусчатки. Короче, всё, чего не знаете. Опасайтесь и не лезьте.
Троица, как и мы, появились здесь вчера. Шурды им попались один раз, тоже на заставе. Увидев, что людей столько же сколько и их, они предпочли спешно сбежать. Впрочем, не забыв подпалить сигнальную корзину.
Не нравится мне происходящее. План, наверное, таков: расставить сигнальные заставы, затем отрядами прочесать местность, где был подан сигнал, попутно соединяясь в цепь. Для этого требуется немало сил. Значит, где-то в городе имеется их лагерь, возможно даже не один. Если всё так и есть, то дела хуже некуда.
Идя по кромке одного из неглубоких провалов в земле, пятый оступился и с криком «Бляяяяя!» улетел вниз точнёхонько в высохший и почерневший кустарник, облепленный множеством маленьких желтоватых шишечек, которые от столкновения подняли в воздух целое облако пыльцы. Из провала донёсся мат с надсадным кашлем.
— Пятый, ты как? — Пробасил Семён.
— В норме… кхх-кх… помогите… кхх… выбраться… кхх-кх.
— Ой, да что с ним станется. У дураков голова крепкая. Под ноги нужно было смотреть. — Ехидно прокомментировала седьмая.
— Подожди, я спускаюсь. Сейчас помогу. — Семён, держась за выступающую корягу, сполз в провал, подавая руку.
Он вытащил тяжело кашляющего парня. Пятый, сев, начал неистово чесаться, пытаясь протереть глаза.
— Семён! Отойди от него. — Поняв что что-то не так, я отдёрнул мужика, протягивающего бурдюк с водой. — Пятый, слышишь меня? — Оставаясь в нескольких метрах, спросил я парня.
— Кхх-кх-кх… д-да… кхх-кх-кх… слышу. — Кашель его стал ещё более натужным, а кожа покраснела.
— Рядом с тобой с левой стороны лежит бурдюк с водой. Быстрее промой лицо. Похоже, что это не обычная пыльца.
— Боженьки мои! Чего с ним? — Седьмая прикрыла рот руками.
— Сейчас он на жабу похож. Ну и отвратительная же у него рожа. — Эмилия презрительно смотрела на уже начавшего задыхаться парня.
— Семён, ты касался его. С тобой всё в порядке? — Ответа нет. — Семён? — Мужик стоял, смотря на свои распухшие ладони.
А на коже парня, который лежал, тихо булькая, проступили волдыри как от ожогов. Подойти к нему нельзя. Вся его одежда покрыта пыльцой. Собственно, чем ему можно помочь? Мне неизвестны подобные симптомы.
Со свистом из щели меж раздувшихся губ потекла розоватая жидкость. Несколько минут агонии и всё было кончено.
— С-с-со мной тоже так будет? — Дрожащим голосом спросил Семён.
Он расширенными глазами смотрел то на мёртвого парня, то на свои разбухшие руки. Ногти на них посинели, а размером стали больше раза в три.
— Будем надеяться, что нет. Ты не кашляешь. Значит, в лёгкие ничего не попало.
— А может и попало. Только меньше, чем ему. А значит, умирать ты будешь дольше, скорей всего. — Стоя чуть ли не в десяти метрах сгладила углы Эмилия.
— Сука, для тебя что, смерть одного и страдания другого — повод поглумится? Дрянь! — Полыхнула злостью Седьмая, промывая руки Семёну.
— Хмм? А может ты тоже скоро подохнешь? — Задумчиво произнесла Эмилия. — Раз так охотно возишься с ним.
Седьмая поднялась, подобрав палку. Решительно сделала несколько шагов вперёд, прежде чем я её остановил.
— Хватит. Эмилия, будь так любезна, закрой пасть! Седьмая, возьми бинт, намочи его и перевяжи Семёну руки. Только не туго затягивай. Будет хоть какая-то помощь.
— Ты похоже забыл с кем говоришь, смерд! — Испепеляюще смотрела Эмилия на меня.
— А ты вечерний урок запамятовала. Могу напомнить в любое время. Только рот почаще открывай. — Спокойно выдержал я её взгляд.
— Эээ, Филин, у него, кажется, жар начинается.
— Тогда не стоит задерживаться. Стоя на одном месте с пострадавшим, мы становимся лёгкой мишенью.
Ну, вот накаркал. Наклонился, чтобы подобрать бурдюк, лежащий с телом Пятого, а в него вонзилась стрела. В окне второго этажа соседнего дома показался шурд, закутанный в плащ.
— Уходим! Живо!
Раз гадёныш напал, видя, что здесь четыре человека, значит он явно не один. На противоположной стороне улицы из потревоженных кустов вылетело сразу трое.