— Подожди. Эй, Грик! Птьфу, Грак! Мля, Гряк! — развернувшись на лавке, Крысарий махнул кому-то рукой. Поняв, что на него не смотрят, он засунул грязные пальцы в рот, оглушительно свистнул. — Эй, пень старый! Да, да, да ты, иди сюда!
К нашему столу подошёл мужчина, весь седой, но вполне крепкий и жилистый.
— Ну, чего тебе, пьянь? — С явной брезгливостью посмотрел тот сначала на Крысария, затем на кувшин в его руке.
— Помнишь тот случай с шурдами и козой в одну из наших первых вылазок?
Вопрос седому явно пришёлся не по душе, и он резко развернулся, но Крысарий успел поймать край его жилетки.
— Просто скажи — помнишь?
Тяжёлым взглядом посмотрев на меня, он отозвался.
— Помню.
— И то, что они там делали со зверушкой, правда?
Седой вырвал всё ещё зажатую жилетку из рук Крысария.
— Знаешь, куда ты можешь пойти…
— Знаю, знаю, туда и пойду. Просто скажи, правда то, что я говорю, или нет.
Ещё один тяжёлый взгляд на меня.
— О произошедшем там — правда. И больше меня не зови. — С этими словами седой ушёл вглубь зала.
— Видишь? — Кивнул Крысарий, непонимающе заглядывая в опустевший кувшин.
— Просто похоть.
— Ага, и отсутствие мозгов. Им плевать, что трахать, они слишком тупы, чтобы разбираться. Благо хоть мужиков от баб отличить в состоянии.
Вот странное дело. Он морщится и водит плечами из стороны в сторону. Ему эта тема явно неприятна, но он всё равно продолжает.
— Именно поэтому в поселении есть негласный закон, по которому женщины остаются за стенами.
— Судя по твоим словам, много кто предпочитает оставаться внутри.
— На самом деле большинство, но ОС-то получать как-то нужно, поэтому приходится вступать в отряды воинов или фуражиров. На внутреннем развитии много не накопишь.
— Ты это о чём?
— В смысле?
— Ты упомянул внутреннее развитие. ОС можно получать иначе, чем кромсая врагов?
— Ааа, ты об этом. Конечно можно. Сосредоточиваешься на развитии способностей, дарованных системой, или можно заниматься обузданием артефактов, заключая их в формы.
— Это как?
— Эммм, трудно сказать, я разок видел, как это происходит, но ничего не понял. Скажу только вот, что опасное это дело. Был у нас один умелец, поднял почти пяток уровней таким способом. А в один прекрасный момент очередной принесённый артефакт его руках баццц! и взорвался. Теперь ложку с помощью ног держит.
— Ещё способы имеются?
— Ну, можно познавать мир, наблюдать за насекомыми и птицами.
— Что, и система и за такое поощряет?
— Да. Но она делает это очень скупо и только тогда, когда ты что-то действительно необычное узнаешь. Собственно, это все способы, что мне известны. Но наверняка есть ещё, просто путь через сражения самый быстрый.
«Ага, и самый короткий в плане жизни»- подумал я про себя, щелчком отправив в воздух монету, которую Крысарий с проворством кота поймал, пробуя её на зуб.
— Постой! Ещё кое-что. — Крысарий замялся.
— Чего?
— Я помог тебе сегодня.
— Помог. И уже получил плату.
— Это-то да. Но тебе может понадобиться ещё что-нибудь узнать или просто захочешь поговорить. И ну, кхх-м, в таких делах лучше всегда смачивать. А ежели выпивка неплохая, то и в качестве оплаты сгодится. Например, такая, как виски, выдержанный на дубовой коре от винного дома «Хеллекс».
— Учту. — Усмехнувшись, ответил я.
Глава 22
Времени осталось ещё достаточно, но лучше поторопиться, кто знает, сколько времени проведу в магазине. На входе меня встретил мрачного вида мужик, почти старик, лысый и сухопарый, с очень недружелюбным взглядом. Внутри горело несколько десятков жировых свечей, что вкупе с убранством старьёвщика-клептомана создавало впечатление музейного подвала. В магазине почему-то сильно пахло сырой землёй, вместо привычного запаха пыли и старья. На прилавке стояла табличка: — «Выйду, когда освобожусь. Будешь орать — кадык вырву». Миленько. За стойкой располагалась более ярко освещённая комната, из которой раздавалась возня.
Мой взгляд заскользил по полкам со всевозможными… Даже не знаю, как всё это назвать… штуковинами (слово «мусор» тут было бы более уместно). Засохшая трава, пожелтевшие кости, мутные, явно самодельные склянки, кожа шурда, растянутая на деревянном полотне, и многое другое, что трудно описать. Небольшую коллекцию украшений заметил не сразу. Задвинутая почему-то вниз, она совершенно не бросалась в глаза.