И всё-таки судьба та ещё сука. Лёжа на крыше разрушенного дома в тени груды камней, я переваривал скудный обед, состоящий из корней местного лопуха, как до моих ушей донёсся цокот копыт. Перекатившись к парапету взвёл трофейный арбалет.
По улице скакали всадники, за которыми я наблюдал. Трое клином впереди и два лучника немного позади. До дома, где я укрылся, им оставалось ещё метров пять, как передние всадники, и без того ехавшие не быстро, совсем замедлились, а лучники наложили стрелы. Очень медленно они подъехали ближе, не сводя взглядов с крыши, и двинулись дальше по дороге. Я готов уже был выдохнуть, как вдруг одна из стрел, выбив мелкую каменную крошку, ударилась о парапет и, несколько раз перевернувшись, упала в паре метров от меня.
Старший в отряде подъехал к стрелявшему и дал знатную пощёчину, сопроводив удар парой явно нелестных слов. Стрелок с синим знаком на седле посмотрел на крышу испепеляющим взглядом. Может я и был скрыт каменной перегородкой, но уверен, они прекрасно знают, где я. И что я только один. Возможно, даже догадываются о моём уровне. Не теряя более времени, всадники двинулись дальше, а я наконец-то смог выдохнуть. Похоже, просто не захотели тратить время на мелкую букашку, которая не способна дать ни опыта, ни обеспечить весёлой охоты, ведь что может противопоставить третий уровень девятому, трём восьмым и седьмому.
Интересно, что делали здесь такие воины при полной экипировке? В охоту на людей слабо верится, хотя бы потому, что моя персона их не заинтересовала. Пёс с ними. Лучше свалить подальше, не хотелось бы, что бы они по мою душу своих шестёрок отправили. Разредив арбалет, трусцой направился как можно дальше.
Отсутствие обычных шурдов в округе одновременно радует и настораживает. Наверное, не хотят попусту рисковать, нападая на уже адаптировавшихся людей. Пуская нас, их осталось менее трёх сотен. Трусы забились в самые глубокие норы, что смогли отыскать, а единичные везунчики, лелея полученный опыт, от них не отстают.
Искусство никогда не обращается к толпе, к массе, оно говорит отдельному человеку, в глубоких и скрытных тайниках его души. Ценителем я никогда не был, хоть и люблю картинные галереи и уважаю театр. Картины блекнут со временем, а мозаика с годами сверкает все больше. Именно сверкание чего-то невообразимо красивого привлекло моё внимание. На скелете огромного здания, который уже порос высокой травой, стояла воткнутая, точно надгробье, часть стены, невероятным образом уцелевшая после обрушения.
Сохранившаяся мозаика на ней была словно живая. Частица цивилизации, покинувшей это место. Понять, что было изображено на композиции, невозможно. Кажется, возделанное поле с домами позади, а на переднем плане видна часть звериной лапы на фоне звёздного неба. Но восхищала вовсе не композиция, а цвета! Таких нет на Земле. Своей глубиной они передают саму суть цвета.
Искусство. Незапятнанное идеями, взращёнными на чьих-то мелочных представлениях. Без желания сказать новое слово. Не пытающееся быть большим, чем оно есть. Создавший такое был свободен от всего этого. Хотелось бы мне посмотреть на картину целиком.
Марк, ты долго ещё придуриваться будешь? Может, осмотришь тело? А то мертвец тебя так и продолжает сверлить укоряющим взглядом.
У моих ног лежал обнажённый юноша с пробитой шеей и широко распахнутыми глазами. Труп совсем свежий, даже побледнеть ещё не успел. Но если на меня ещё не напали, то убийца ушёл. И я знаю куда, примятая трава чётко указывает след.
Решившись, я обнажил своё оружие, чуть согнувшись, двинулся по травяному следу. Почему? Во мне взыграл праведный гнев за убиенного сородича? Жизнь стала слишком скучной? Нет. Я как мантру повторил про себя: «Преимущество проще получить в самом начале». И как это объясняет мои рискованные действия? Никак. Рисковать я готов, но только в том случае, если выбора другого нет.
Причина одна… Бинокль. Тот, что мне показывал меекханец. Такая вещь, забранная у шурда, сама по себе необычна. Тем не менее, вполне можно представить то, что она осталась от населявшей этот город цивилизации. Они были отнюдь не глупы. Вполне можно поверить в то, что они дошли до технологии бинокля. Вот только я сильно сомневаюсь в их стремлении наносить символику и аббревиатуру иных цивилизаций на свои предметы.
Так к чему это я? К тому, что сколько бы я ни думал об этом, не строил теорий и не предполагал, выходило только одно: люди уже бывали здесь. Достаточно давно, ибо шурды хоть явно и одерживают победу. По большей части, за счёт своей численности, а не из-за тактики или военного мастерства. Они действуют не очень решительно. Первый убитый, которого я нашёл, схватка в здании похожем на церковь. Чересчур долгое выжидание момента перед атакой на лагерь. Наше появление для них неожиданность, пусть и относительная.