Голову точно огненная игла пробила. Невольно в памяти всплыла та сука, что называла себя моей матерью, а вместе с ней всё то дерьмо, что было раньше. Я почувствовал, как безмятежность с моего лица уходит, уступая место гримасе злости. Так дело не пойдёт. Вдох, выдох, вдох, выдох. Не помогает.
Так, Марк, ты сейчас не только себе вечер испортишь, но и девчонке. Иди, охолонись. Возвращайся с улыбкой блаженного, а то самое вкусное ночью не получишь.
— Лизи, я сейчас вернусь.
Девушка кивнула, а я широким шагом отправился к дальней двери. Обернувшись всего через минуту, встретился с проблемой характерной, для хороших, но недорогих и отнюдь не статусных заведений, в которые могут входить личности, подобные мне и тем троим у нашего столика. Они обступили Лизи и наперебой уговаривали её куда-то пойти. Впрочем, почему это «куда-то». В ближайший переулок для проведения культурного сношения.
Самый настойчивый имел здоровенный орлиный нос и чуть смуглую кожу. Второй был рыжий с заячьей губой, с которой так и норовила спустится нитка слюны, из-за чего ему постоянно приходилось утирать пасть. А третий просто урод. В общем, все трое низушки как и я. Значит, базарить будем на равных.
Кстати, а где охрана этого чудного заведения. Вон стоит. Видят, что происходит, но не вмешиваются.
А зачем? Девка помощи не просит. Троица хоть и выпившая, но не пьяная. Руки не распускают.
А нет. Уже распускают. Тот, что носом в свободное время дупла долбит, схватил Лизи под локоть, вытягивая её из-за стола.
— Да ладно тебе, красавица. Пойдём с нами. Мы тебе все прелести ночного города покажем. Не пожалеешь. — С жутким акцентом произнёс носатый.
— Извините. Но у меня есть тот, кто всё покажет. Отпустите, пожалуйста. — Девушка попыталась вырваться. Носатый на это только ближе подтянул её к себе.
— Брось, красотка, мы люди уважаемые и нам можно туда, куда другим путь закрыт. Поверь, тебе понравится.
— Тот заморыш только и сможет что о луне поговорить. Ты ему небось даже пальцы намочить ещё не дала. — Прикладываясь к бутылке произнёс рыжий.
— Заморыш на связи. Уважаемые, вы что-то хотели от моей спутницы? — Откинув клешню носатого, встал между девушкой и троицей.
— Слышь…
— Слушаю. Если есть, что сказать, то говори. Но сначала утри слюни вокруг пасти. — Грубо оборвал я рыжего. — Я повторяю свой вопрос. Чего надо?
— Слышь, малец. Тебя не учили вежливости твои тупые родители? — Носатый приблизился, беря меня одной рукой за отворот, а вторую сжимая в кулак. — Если нет, то я научу.
— Как бы тебе самому учится есть через трубочку не пришлось. — Мои свободно весящие руки уже опустились в карманы, облачившись в новенькие латунные одежды.
— Так, хватит. Вас троих мы просим удалиться из нашего заведения. — Охранник всё же решил вмешаться, увидев происходящее.
Носатый злобно посмотрел на охранника, но, заметив ещё три массивные фигуры неподалёку, решил ретироваться.
— Мы ещё поговорим, сопляк!
— Обязательно. Как только ты научишься говорить на человеческом языке, а не на своём поганом горном наречье. — Я сказал спокойно, но очень громко.
Около барной стойки раздался одобрительный пьяный возглас: «Ооо, так эту чурку! Пускай валит!». Носатый хотел шагнуть ко мне, но охранник лёгким толчком в грудь указал ему на выход.
— Надеемся, что этот инцидент не испортил вам вечер. Вот это за наш счёт. Приносим свои глубочайшие извинения. — Подошедший сразу за охранниками официант поставил на стол два бокала с чем-то янтарным.
— Так на чём мы остановились? — Я как ни в чём не бывало сел обратно за стол.
— Спасибо тебе, Марк. Ты только встал — они сразу же подошли и начали пытаться меня увести.
— Ага, я заметил.
— Скажи, тут такое часто происходит?
— На счёт заведения не знаю, а вот в городе девушкам по ночам лучше в одиночку не ходить. Некоторым парням, к слову, тоже. Ты не подумай. Не только Ауберг такой. Другие города не лучше.
— Ты бывал и в других?
— Пару раз. Не важно, насколько в них чисто выметены улицы и как много в них находится театров. Главное — какие люди населяют.
Ужин или, лучше сказать, поздний обед мы закончили, когда стемнело, а на улицах зажглись фонари. Работяги расползлись по домам, а алкошня по злачным местам. Но мы оказались отнюдь не одиноки на улице. Когда мы отошли от бистро на сотню шагов в сторону вокзала, от соседнего здания отклеилась троица низушек. Желая продолжить разговор, они догнались крепкой сивухой, а для лучшего понимания взяли по обрезку трубы.