Я отнесла зажигалку бездомному.
— Ваша?
Боясь и не зная, что отвечать, он промычал в ответ что-то нечленораздельное. Затем выпалил:
— Эт не я, мисс! Чес-сло! Она сама…
Я с грустной улыбкой кивнула.
— Знаю. Она вырвалась из рук. Такое случается. — Я кинула взгляд вниз, на смятую сигарету в водосточном желобе между нами, и украдкой поискала Селию, но та уже скрылась из виду.
— Это тоже ваше?
Он посмотрел вниз и чуть не расплакался.
— Ага…
Я порылась в карманах, выудила оставшуюся от кофе сдачу и вручила ее бедняге вместе с зажигалкой.
— Осторожнее с ней. Больше не теряйте, хорошо?
Его глаза заблестели, и он расплылся в щербатой улыбке, одарив меня зловонным дыханием.
— Буду беречь! Буду! Спасибо, мисс. Благослови вас Господь!
Я ретировалась и, пожав плечами и пробормотав «спасибо», снова направилась в сторону офиса. Поскальзываясь на грязной мостовой, я торопливо пробиралась сквозь октябрьскую призрачную гущу.
Я шла по лестнице, когда завибрировал телефон. Я поднесла его к уху.
— Сделайте что-нибудь!
— Что? Простите, доктор Такман, мы закрыли дело вчера вечером, — ответила я, зажав телефон между плечом и подбородком и открывая дверь.
— Да, я знаю. Но необходимо что-то предпринять. А вы, похоже, единственная, кто в этом понимает…
— Нет, Такман. Вы все прекрасно понимаете не хуже меня. Просто вы боитесь ответственности!
— Мисс Блейн!
Я напомнила себе, что его чек еще не обналичен, и тяжко вздохнула.
— Что такое?
— Селия преследует членов группы.
— Преследует? И насколько активно? — Относительное спокойствие вокруг меня могло означать, что Селия буйствует в другом месте. Я бросила вещи под стол и села.
Теперь, когда Такман вышел из образа злодея, он казался сварливым и занудным.
— Учитывая количество телесных повреждений, полученных моими подопечными за последнее время, любая активность может сделать их жизнь невыносимой. Они все позвонили — все до единого — с рассказами о всяких гадостях, которые творит полтергейст.
— Отлично. Послушайте, Такман, насколько я понимаю, ваш полтергейст — явление коллективное, верно?
— Да! — нетерпеливо огрызнулся он.
— Что ж, значит, если оно существует, пока в него верят, самый очевидный способ его остановить — перестать верить.
— Думаете, это просто сделать, когда тебя мутузит и шпыняет плод твоего воображения?
Я рассмеялась.
— Вы сами его создали, Такман. Сами и разбирайтесь. Вы заставили их поверить, теперь заставьте их снова стать скептиками. Почему вы им не скажете, что это была мистификация? Что комната напичкана оборудованием и почти все, что они испытали, было нереальным? Это должно их отрезвить, хотя бы некоторых. Если вы подорвете их веру, может, оно от них отстанет. — Я ни словом не обмолвилась о том, что эта дрянь добралась идо меня.
Существо взбунтовалось против создателей. Я понимала, что им сильно повезет, если, разуверившись, они сумеют хотя бы немного его ослабить, но попытка не пытка.
Такман по-прежнему молчал, погруженный в раздумья.
— Доктор Такман, я серьезно. Убедите их лишить его поддержки. Вы должны это сделать. Существо зажило своей жизнью, но если вам удастся подорвать их веру, возможно, вы ослабите его и не дадите натворить бед похуже. Иначе никак.
— Вы мне ничем не помогли! — выпалил он.
— Значит, я не возьму с вас денег за совет. Удачи, доктор Такман. И запомните: это уже не игра. Призрак убил одного из ваших ассистентов. Тварь нужно уничтожить, и это ваша обязанность. Не моя.
Мне показалось, что я слышу, как в нем закипает раздражение. А потом он повесил трубку. Я не возражала. Честно говоря, я была бы счастлива больше никогда не слышать голос Гартнера Такмана.
Я немного поработала, время от времени парируя отдельные атаки случайных предметов. В час дня я отправилась к Фиби, в ресторан ее родителей. Хью мне сказал, что она будет там, и я надеялась получить от нее адрес Аманды. Я могла бы просто позвонить, но по телефону мосты не наладишь. Фиби могла воспринять мой звонок как попытку избежать очередной щедрой порции ее праведного гнева, а подобная перспектива меня слегка пугала. К тому же я обожала Мейсонов и нуждалась в небольшой передышке после зубодробительных ужасов этого дела.
Ко времени моего появления обеденный наплыв посетителей потек тонкой струйкой, и семья снова усиленно трудилась, готовясь к пятничному вечеру. Казалось, я весь день хожу из ресторана в ресторан, но только здесь я чувствовала себя как дома. Я всегда была рада обществу Мейсонов. Даже во время еженедельной предпятничной суеты они отличались радушием и теплотой. Они смеялись во весь голос, освещая улыбками все вокруг.