- Почему? - Выпалил кентавр, прежде чем спохватился.
- Потому, что. Не пускают меня к себе духи вечности, обитающие на кладбищах, а хранители усопших охотятся за моей бесовской силой. Вот и не могу я зайти туда.
- Понятно, - вслух сказал Арсений, а про себя обрадовался, что уж этот хоть его туда не потянет. А то кто их знает, этих бесов?!
Тем временем Стригосус изучал следы, оставленные на обочине дороги у леса. Молча, махнул кентавру и стал углубляться в чащу. Теперь на снегу оставались только одни следы - человеческие. По подошве можно было сказать, что они принадлежали весьма грузному мужчине, но не орку - размер для него маловат. Через четверть часа блуждания по зарослям, следопыты обнаружили место, где обладатель старых сапог допил бутылку алкоголя непонятного происхождения, по всей видимости, самогона, и помочился. Два раза помочился.
- Говорят, у этого монстра два писюна было, - вспомнил Стригосус слова то ли достойной Катрины, то ли рассказ кентавра.
- Точно, два, - подтвердил Арсений.
- Ну, тогда мы угадали.
- Да, но он отсюда пришел, а где он сейчас? - недоумевал кентавр.
Стригосус по-мальчишески задорно ухмыльнулся и невинно заявил:
- Не наю! - Сознался полубес, перекривляя то ли одного кота, то ли второго, давным-давно спящего крепким сном за пазухой.
Но кентавр ему не поверил. «Это вообще надо быть полным идиотом, чтобы поверить бесовскому отродию.» - Мрачно подумал Арсений, но лишних вопросов задавать не стал.
Тем временем полубес принялся расстегивать ремень на штанах, разбудил кота, который глядя на такой оборот событий, выпрыгнул из-за пазухи и пошел метить территорию.
«И все же они похожи. Самому сходить, что ли за кустики?»
Стригосус только с улыбкой глянул на своих питомцев, достал из штанов свой хвост и выдернул из него волосину, положил на след существа, которого они разыскивали, и прошептал поисковое заклинание, лишь после того, как из волосины странным образом выросла птичка, полубес заправил хвост на место и застегнул штаны.
Питомцы возвращались из противоположных кустов налегке, гордые собой. Мужики, что ж сказать. А тем временем уродливая волосатая птичка взмыла над лесом в поисках алкоголика-мутанта.
* * *
Иногда и солнце светит ярче, и птицы щебечут громче, и ветер ласкает кожу, словно атлас. Иногда. Но явно не сегодня.
Впервые за время работы эль Фей прибыл на работу, в здание управления Тайной службы так быстро. И молча, не смотря на то, что вез его, как положено – Маврик. Это поистине удивительное чувство, когда ты можешь с удовольствием насладиться заснеженным городом и отдаться полностью своим мыслям, а не постоянным пререканиям собственного транспортного средства.
Сегодня для Марфея не щебетали птицы, и была на редкость мерзопакостная погода утром – дул холодный влажный ветер и все небо было затянуто серыми облаками, которые лишь к полудню уступили место яркому весеннему солнцу. Марион эль Фей был поглощен своими мыслями, терзавшими его с того самого момента, как он открыл письмо. Пропал Гейгель – сволочь редкой масти – его начальник и руководитель отделения Тайной службы в Зеленом городе и всего Восточного региона.
«Я ненавижу тебя! Я готов удавить тебя, перерезать тебе твою поганую глотку и наблюдать, как будет кровь, твоя испорченная черная кровь, хлыстать из горла! Готов убивать тебя снова и снова… но… он прав, я готов убивать тебя сам, а не давать возможность сделать это кому-то другому. Только я могу позволить причинить тебе вред в ответ за все те унижения и оскорбления, что мне пришлось вытерпеть на этой службе! И почему это понимает только одно единственное существо в этом мире? Почему мой кот видит то, что я не могу осознать без посторонней помощи? А кот ли он? Он не ответил мне. Скорее всего – нет. Коты не умеют быть такими умными. Они только низшие твари, как кентавры, не более того. Но ведь и кентавры не простые кони. Арсений! Какой же я идиот. Почему я не предложил ему быть только моим? А вместо этого… хотя, наверное, это стоит того. Пушистик очень умный, рассудительный и острый на язык. Мы подходим друг другу. Как хозяин и питомец, конечно. Хотя сегодня было совсем по-другому. Утром я поймал себя на мысли о том, что на такой женщине я бы без раздумья женился. Парадокс, да и только… Но Лёва, сука! Будь я псом, я бы разорвал его на части. Тьфу, ты! Получается какая-то нездоровая ревность, что ли?!»
За этими гнетущими мыслями Марфей не заметил, как Маврик притормозил у центрального входа.
- Приехали, - сдержанным и подавленным голосом констатировал кентавр.
- Сегодня ты быстро приехал. Спасибо. - Голос хозяина спокойный, чуть рассеянный, но сердце Маврика зашлось от какого-то непонятного теплого, щемящего чувства. – Можешь возвращаться домой. Постарайся не ссориться с Пушистиком.
Марфей легкой походкой, полной неимоверного изящества, красоты и легкости поднялся по широким ступеням, ведущим к массивной двери центрального входа. Отворил ее и исчез за ней.
«Как когда-то ушел Яакос. - Пронеслась шальная мысль. – Яакос! Точно! Я не забуду тебя! Мой первый хозяин и настоящий друг. Тебя не стало, а я до сих пор не знаю, что произошло. Я тоже видел тебя вот так и, именно здесь в последний раз. Ты так же легко взлетел по этим самым ступенькам и исчез навечно из моей жизни. Яакос…»
Маврику стало мучительно больно, за того, кого он потерял. Воспоминания нахлынули на него впервые с того момента, как кентавр узнал о смерти своего хозяина, точнее он почувствовал ее. Ходили странные слухи. Говорили, что его осудили на смертную казнь или о том, что он выпрыгнул из окна самой высокой башни в тюрьме Ворон, или, что его убили при попытки убить кого-то из чинов в Тайной службе.
«Странное ощущение меня посетило сегодня. Прошел почти год с тех пор, как исчез один хозяин и появился новый. Но только сейчас, впервые за все это время, я слышу от него слова благодарности. И мне от них становится больно и тоскливо.»
Сбитый с толку Маврик поплелся домой, где его ждал кот.
* * *
Есть стены, за которыми ничего нет, которые защищают мир от того, что за ними находится. А есть стены, за которыми – мир, который лучше не надо знать. Особый запах чистоты и страха. Лицемерия и порока. Запах любого из управлений Тайной службы. Они все похожи, словно их создавал один и тот же архитектор. Они похожи, словно в них всех работают одни и те же люди. Хоть это не так.
Когда Марион эль Фей впервые пришел в это здание, он был поражен чинностью и спокойствием мира за толстой стеной. Сейчас он часто проклинал этот самый мир, раскрывший для него свои темные и ужасные стороны. Марфей стал частью этого мира, пропитался им с ног до головы. Он и раньше не ощущал слабость перед принятием решения, касавшегося чьей-то судьбы или жизни. В глубине души Марион был подобен роботу, запрограммированному на определенные задачи и действия. В нем была лишь одна слабость – Алеф. Но о ней здесь никто не знал.
Пару раз Вардин, первый начальник Марфея, пытался сыграть на родственной ноте хладнокровного и спокойного эльфа, но не тут-то было. Марион предугадал поступки своего руководителя, рассудив, что проще будет один раз избавиться от того, кто тебя достает, чем много раз увиливать от каверзных вопросов и издевок. Это решение стало неизбежным и в дальнейшей работе эльфа, что и поспособствовало быстрому росту молодого специалиста от простого штатного служащего, до заместителя главы Восточным филиалом.
Марион стал заместителем Гейгеля. Но лишь на бумаге.
Лев знал прекрасно об амбициях своего подчиненного, и от души подшучивал над ним. У Гейгеля были свои планы на этого эльфа, в которые он не считал нужным кого-то посвящать, в том числе и своего подчиненного. Лев с ним играл, за что Марион его ненавидел. Лев это знал, и еще больше разгорался в желании поиздеваться над эльфом.
Планерка. Собрались все, несмотря на выходной.