Парикмахерша спешит к своему доценту.
Тийу. Дядя, мне страшно.
Инвалид. Не бойся. Чего ты боишься?
Тийу. Не знаю.
Мальчик (у двери рулевой рубки). Товарищ капитан, мы...
Но капитаном уже целиком овладела тревога, ворвавшаяся с палубы в рубку.
Капитан (угрюмо). Сегодня нельзя. Нет возможности! Извините.
Мальчик исчезает. Капитан бросает взгляд на боковые стекла рубки, за которыми виден плотный строй голов — и в профиль, и в три четверти, и в затылок. Все с недоумением смотрят на нижнюю палубу, пока что еще не догадываясь, по какой причине там так взволнованы. Капитан поворачивается к штурману, теперь у него совсем иной голос: металлический и в то же время шипящий.
Капитан. Пойди загони их вниз, в пассажирские салоны. Не мостик, а прямо базар: все сюда лезут! Читать не умеют: запрещено же!
Штурман скрывается. В рубку доносится его пронзительный голос, имитирующий голос капитана.
Голос штурмана. Все вниз! Нет, не на палубу, а в салоны! Что? Капитан разрешил? Ничего он не разрешал — вы мне не пойте! Живо!.. Мое лицо оставьте в покое... Скорее, скорее! Закройте дверь с той стороны. В пассажирский салон, я сказал, в пассажирский салон!
Шаги, шаги, шаги. Грузная поступь мужчин, стук женских каблучков. Через несколько минут верхняя палуба становится пустой. В рубке недоброе, зловещее безмолвие.
Жена капитана. Что случилось, Эрвин, что случилось?
Капитан. Не знаю. (Приказывающе.) Ступай в каюту!
Жена капитана. Я...
Капитан (тоном, не допускающим возражений). Я сказал, ступай в каюту. Уходи с мостика!
Глядя на мужа с оторопью и недоумением, она уходит. На стальных листах палубы гремят торопливые шаги. В дверях рубки появляется матрос с красной повязкой дежурного на рукаве. Он замирает, вытянув руки по швам, все его молодое лицо напряжено, и, несмотря на все его старания, губы вот-вот задрожат.
Матрос. Товарищ капитан, мы горим!
Капитан (побелев и непроизвольно встав по стойке смирно). Что вы сказали?
Матрос. Мы горим! Прямо внизу горит большой грузовик с хлопком!
Капитан. Где?
Матрос. В центре, под мостиком. Под нами.
Капитан (со стоном). Бензин...
Капитан цепенеет. Он видит, что бурление на палубе стало уже паническим, и кусает кулак.
Внезапно все на мостике затуманивается: это в открытые иллюминаторы занесло облако густого удушливого дыма. Штурвальный закашлялся, капитан закрыл руками глаза и даже потерял на миг свое хладнокровие.
На мостик врывается штурман.
Штурман. Старик, внизу горит машина!
Капитан (в ярости). Внизу горит машина! (Хватает висящую на машинном телеграфе переговорную трубку и кричит.) Пожарная тревога! Какая там игра? Пожарная тревога! Пожар! Дайте воду, немедленно воду! Сейчас же, дьявол! Грузовик загорелся. (Штурману.) Пока мы все не взлетели, пойди утопись в бензине! (Матросу.) Поднимите все стекла. (Штурману.) Пожарная тревога! Немедленно. Всех наверх.
Штурман дает сигнал пожарной тревоги. Сигнал ревет из репродукторов всех кают, и салонов, и камбуза, действуя на людей, как удар тока. Жена капитана слышит этот непонятный для нее звук и зажимает уши. Сирена проникает в каюту штурмана, где любовники из грузовика заняли хозяйскую постель, и девушка отрывает от подушки свою взлохмаченную голову. Парень не шевельнулся, но в его глазах вспыхнул страх.
Девушка. А вдруг это из-за нас? Уж как-то мы слишком нахально...
Парень. Как из-за нас? А что мы сделали? Поехали зайцем? Так объявлять из-за этого тревогу? Ну, попадемся, так возьмут за шкирку, и все.
Из коридора доносятся в каюту топот бегущей команды и обрывки взволнованных, растерянных фраз:
— Где-то горит!
— Можем взорваться!
— Да это старик нарочно устроил, для учения!
Девушка (вскрикнув). Мы ехали в кузове с хлопком. Мы курили в грузовике с хлопком! Мы подожгли паром! Нас расстреляют!
Парень продолжает лежать неподвижно, но лицо его становится таким же белым, как наволочка. Затем он вскакивает с постели и начинает с лихорадочной поспешностью одеваться. Девушка ищет у себя в ногах сорочку. Парень, у которого так дрожат руки, что он приводит в негодность молнию на джинсах и с трудом застегивает пуговицы, начинает кричать на свою милую, как на законную да еще и надоевшую жену.
Парень. Поживее одевайся! Если тебя найдут раздетой...