– Я не хочу быть солдатом, - сказал Ганс.
– Это не зависит от твоего желания, - вздохнул бывший солдат. - Ты мне нравишься, мальчик, но ты должен понять, что быть солдатом - твое призвание и обязанность.
– Почему? - спросил Ганс.
– Потому что этого требует рейх.
В семь лет Ганс знал, что интересы государства выше интересов простого человека. Рейх и фюрер. Фюрер и рейх. Фюрер был смешным старым человеком с щепоткой усиков под орлиным носом и знаменитой челкой, которую знал весь мир. Однажды их возили на стадион в Нюрнберге, где проходило торжественное шествие, посвященное какой-то знаменательной дате. В этот день маленький Ганс узнал, что такое армия. Был военный парад. Сначала над трибунами с ревом пронеслись реактивные «мессершмитты» и юркие «хейнкели». Потом поплыли бесконечные эскадрильи бомбардировщиков. Бомбардировщики в полете образовывали фигуры и буквы. Сначала над трибунами с басовитым гудением проплыло имя вождя, потом пролетела удивительно ровная гигантская свастика, а после этого несколько перехватчиков выпустили огненные стрелы ракет, которые унеслись куда-то вдаль, чтобы поразить невидимую цель.
После этого мимо трибун прошли сухопутные войска. Солдаты шли ровными шеренгами, звонко впечатывая в бетон начищенные сапоги, и эхо отзывалось этому единому удару где-то в закоулках стадиона. Медленно проехали бронетранспортеры, в которых сидели солдаты в рогатых касках.
А потом пошли ветераны Великой войны - усталые, но полные достоинства, они прошествовали вдоль трибун в своей старой, видавшей виды униформе и с букетами красных гвоздик в руках. С центральной трибуны их приветствовал фюрер. Едва он начал речь, как площадь взорвалась рукоплесканиями и восторженными криками. Фюрер сошел с трибуны и отдал дань ветеранам, пожимая им руки, а с некоторыми даже обнимался, приветливо похлопывал ветеранов по плечу и держался среди них как равный с равными - старший товарищ, великий вождь приветствовал соратников, которые выиграли страшную и жестокую войну.
Почему-то вначале душа Ганса не принимала этого торжества, но ликование окружающих было таким искренним и заразительным, что волна восторга подхватила мальчика, превратила в быстро уползающие тени все сомнения, и вскоре он уже сам восторженно кричал и вопил, крепко держась за единственную руку дядюшки Пауля, и с замирающим сердцем наблюдал, как, лязгая траками и покачивая длинными хоботами пушек, мимо трибун ползут «королевские тигры» и «полевые охотники».
А наутро - пробегая положенный ему ежедневный километр - он слышал слегка задыхающийся голос старика:
– Все эти танки, малыш, просто консервные банки, не смотри ты на их броню. Пехота, малыш! Вот истинный повелитель войны! И ваффен СС - это бессмертные короли войны!
Иногда с разрешения директора детского дома, который пришел вместо Толстого Клауса и оказался хорошим, добрым человеком, дядюшка Пауль брал Ганса на выходные и привозил его в свою семью. Жена его - тетя Гертруда - была полной добродушной женщиной, которая обычно сажала Ганса на кухне. Накладывала ему в тарелку разные вкусные вещи и, подперев пухлые щеки такими же пухлыми, почти кукольными руками, качала головой:
– Бедненький сирота! Пауль, почаще бери его к нам!
Впрочем, она умела быть строгой. Однажды Ганс видел, как тетя Гертруда, рассердившись на оплошавших работников, закрепленных за имением дядюшки Пауля решением канцелярии гауляйтера, ругала их самыми последними словами и даже таскала за волосы и била по щекам. Ганс никогда не думал, что у нее такой визгливый голос. Лицо у тети Гертруды стало злым, красным, и она совсем не напоминала пухленькую куколку, скорее, наоборот - злую ведьму из сказки братьев Гримм. Рабочих в доме дядюшки Пауля называли остарбайтерами. Ганс слышал, как они в своем сарае поют грустную, протяжную песню. Песня казалась мальчику очень знакомой, он мог поклясться, что когда-то уже слышал ее, даже слова казались ему странно знакомыми и все-таки оставались непонятными. Это было похоже на загадку - блуждаешь вокруг да около, вроде бы вот-вот поймешь, в чем дело.
У дяди Пауля и тети Гертруды было четверо детей. Старший сын, которому было шестнадцать, по направлению «Гитлерюгенда» уехал в бюргер, чтобы стать образцовым эсэсовцем. Трое дочерей - маленькие пухленькие копии тети Гертруды - не прочь были принять Ганса в свои игры, но дядюшка Пауль сразу же пресек это, жестко сказав, что не солдатское дело - играть в куклы и пускать кораблики в садовом пруду. Дядюшка Пауль звал мальчика в сад, водил его по территории имения и рассказывал о своих планах. Планы у него были грандиозные, но прежде следовало подкопить денег, чтобы купить десятка два остарбайтеров.
– Разве людей можно купить? - удивился Ганс.
– Людей - нет, - поднял палец дядюшка Пауль. - Можно купить жителей протектората. Хорошо, что Министерство трудовых ресурсов держит цены и не дает им подняться слишком высоко. Иначе бы все мои мечты так и остались мечтами.
Однажды дядюшка Пауль вошел в гостиную, помахивая длинными белыми полосками бумаги, и объявил, что все идут в кино. Девочки радостно завизжали, кинулись к себе в комнату, чтобы выбрать наряды. Ганс оставался спокойным и продолжал читать сказку Бальдура фон Шираха «Огненные птицы Востока». Кино относилось к развлечениям, а будущий солдат должен заниматься серьезными делами.
– Ганс! - окликнул его дядюшка Пауль. - Что ты сидишь? Я же сказал, мы все идем в кино!
В машине девочки вертелись, кокетливо посматривали на Ганса, хвастались друг перед другом своими бантами и оборочками на платьицах.
– Папа, - спросила старшая дочка дядюшки Пауля, девятилетняя Марта, - а какой фильм мы будем смотреть?
– Романтичный, - важно сказал дядюшка Пауль. - Он называется «Лола Монтес». Это фильм о любви баварского короля Людовика I и танцовщицы по имени Лола Монтес.
– Это где играет Фридрих Крайслер? - спросила Марта. - Здорово! Мне нравится Фридрих. Он такой мужественный! Ганс, тебе нравится Крайслер?
Ганс не знал, кто это такой, он сразу покраснел и надулся.
– Ничего, малыш! - подмигнул ему дядюшка Пауль. - В жизни солдата должно быть место и развлечениям.
– Ты хочешь стать солдатом? - удивленно хихикнула Марта. - А ты не боишься, что однажды вернешься с фронта с одной рукой, как наш папа?
– Молчи, глупая курица, - прикрикнул на нее отец. - Увечья украшают солдата. Настоящий солдат ничего не должен бояться. И он всегда должен быть готов отдать свою жизнь за фюрера и немецкий народ.
Пауль первый раз в жизни оказался в кино, и оно его потрясло. Лола Монтес была прекрасной. А Людовик I показался Гансу настоящим королем - добрым, справедливым. Он словно сошел в жизнь из сказки Бальдура фон Шираха. Только конец фильма Гансу не понравился - он был печальным. Из зала Ганс вышел задумчивым и грустным.
– Не вешай нос, малыш, - сказал дядюшка Пауль. - Это жизнь. Потом дядюшка Пауль повел их в кафе и купил девочкам мороженого, себе шнапса, а Гансу - вина «Liebfraumilch».
– Пей, малыш, - сказал он добродушно. - Солдату надо привыкать к выпивке. У него должны быть железные кулаки, ясная голова и луженый желудок.
Ганс выпил вина, и через некоторое время у него все поплыло перед глазами. Стало весело, и он хохотал, хохотал так, что на него оглядывались. Девочки тоже стали смеяться вместе с ним, но через некоторое время Ганс обнаружил, что они смеются не с ним, а над ним. Он сжал кулачки, девочки испуганно замолчали, но дядюшка Пауль не рассердился на него, а одобрительно сказал:
– Вот так дела! В нашем малыше проснулся волк!
Они вернулись в имение вечером, а там их ждала расстроенная тетка Гертруда - один из остарбайтеров накормил теленка сырым картофелем, и теленок сдох.
– С этими славянами нам одни убытки, - сказала тетка Гертруда.
– Накажи его, Пауль. Этак у нас вся скотина передохнет. Тебе не кажется, что этот негодяй сделал все специально?
Дядюшка Пауль посмотрел на уже немного протрезвевшего Ганса.
– Ну, - сказал он, - пора становиться мужчиной.
– Всыпьте ему, - сказала тетка Гертруда. - Всыпьте ему так, чтобы он мучился, как наш бедный теленок!