Кононов подобрался еще на слове «Анархия». Предпоследнее утверждение явно легло ему на душу, как родное. А последнее заставило хищно прищуриться. Но верить мне на слово он, естественно, не стал, поэтому, поймав обещанный фрагмент, просмотрел аж три раза подряд и проверил по полной программе. Не унялся и после этого — вышел в Сеть в защищенном режиме, как-то уж очень быстро нашел и скачал на рабочий терминал всю информацию о нашей семье, имевшуюся в открытом доступе, пропустил через ассоциативно-логический блок и уставился мне в глаза:
— Вы — племянник майора Калле Нильсовича Йенсена?
— Да.
— Знаете, что он погиб?
— Да.
— Этот «образ» создан его коллегами?
— Нет, самостоятельно.
— Он… идеален. Ибо выдержал проверку нашей системой распознавания лиц. А вам — всего семнадцать. И это… удивляет.
— Учился. С детства. И, как видите, смог преодолеть первичные фильтры вашей ЧВК за минимально возможное время.
— Как я понимаю, информация о конфликте между нами и «Анархией» тоже получена… хм… из того же источника?
— Нет. Добыта на практических занятиях по системному анализу… всякого-разного. Кстати, это — не единственное, чему меня добросовестно учили. Так что при необходимости я смогу поддержать личный состав группы сопровождения в требуемом ключе… но в рамках возможностей, даруемых Законом обычному мещанину.
— Почему вы не обратились за помощью к коллегам вашего дяди?
Этот вопрос заставил меня насмешливо фыркнуть:
— Вы серьезно? ССО — это не та структура, к которой можно обращаться с частными просьбами; мой дядя чтил правила ведомства, в котором служил, так что ни за что на свете не слил бы прямые выходы на действующих сотрудников Службы кому бы то ни было, включая меня, и… я не вижу смысла забивать гвозди термоядерной боеголовкой.
— А по какой причине вы не попросили помощи у Арбеневых, в поместье которых, вроде бы, наведывались каждый будний день? — поинтересовался он, подавшись вперед.
— Я — не Аллигатор… — холодно усмехнулся я. — Соответственно, его смерть автоматически обнулила абсолютно все имевшиеся договоренности между ним и главой этого рода. Дальше объяснять?
Кононов отрицательно помотал головой:
— Нет: вас передали бы «Анархии» на блюдечке с голубой каемочкой. Ибо сотрудничают с ней не первое десятилетие и не упустили бы возможности еще немного упрочить имеющиеся связи…
…Автопилот «Мелодии» притер тяжелую машину к посадочной площадке планетарного представительства Императорского банка в восемь пятьдесят семь. Неспешная выгрузка и прогулка по крыше заняли еще три минуты. Так что ровно в девять ноль-ноль я переступил через порог фойе для особо важных персон, подошел к ближайшему сотруднику СБ, упакованному в броню «Ратоборец» с зеркальной линзой, уставился в свое отражение и свел служаку с ума убийственной фразой:
— Требую немедленной встречи с главой юридического департамента по протоколу А-двенадцать-прим!
— Попрание основ государственности, совершенное группой должностных лиц по предварительному сговору⁈ — ошалело переспросил он через внешние динамики после того, как прочитал текст, выведенный на тактический экран расчетно-аналитическим блоком, и понял, что я не шучу. Впрочем, дурел не так уж и долго — стоило мне кивнуть и дать односложный утвердительный ответ, как бронированный шкаф отлепился от стены, вежливо попросил следовать за ним и быстрым шагом двинулся к двери с надписью «Только для персонала». Само собой, зашевелился и его напарник — встроился в наш ордер сразу за моей спиной и, судя по характерным изменениям в посвисте сервоприводов, переключился в боевой режим.
Я, естественно, был двумя руками «за». Но вида не показал. Вернее, не показывал. То есть, держал лицо всю дорогу до переговорной, располагавшейся на минус восьмом этаже. А там опустился в роскошное кожаное кресло, поставил портфель возле левой ноги и вопросительно уставился в линзу «поводыря».