Насквозь мокрое уваги запахнул так же бездумно. А через миг услышал откуда-то справа разочарованный шепот и мысленно поморщился — стайка будущих защитников рода Арбеневых, которых я когда-то прозвал шакалятами, и в этот раз осталась в имитаторе, чтобы дождаться ухода старших, записать очередной похабный видеоролик с моим бессознательным телом и слить в Сеть:
— Черт, очнулся! Как-то быстро…
— Угу. И спрятал синяки со ссадинами…
Ответ Кириллу Парамонову, их бессменному предводителю и идейному вдохновителю, сорвался с уст сам собой:
— Так пригласи друзей в гости. Полюбоваться твоим батюшкой — синяки он, по слухам, зарабатывает знатные…
Как обычно, напоминание о зуботычинах, регулярно получаемых отцом-слизняком от личного повара наследника главы рода Арбеневых за недобросовестность, заставило парня пойти красными пятнами, с хрустом сжать кулаки и закусить губу.
— Гляди-ка, умнеешь на глазах! — восхитился я эдак через полминуты, так и не дождавшись ни одного, даже самого завуалированного, оскорбления. Потом подключился к СКН[5] зала, влез в архивы, убедился в том, что дотронуться до меня во время забытья так никто и не успел, и, не без труда поднявшись на ноги, поплелся к выходу.
Самые первые признаки того, что мальчишки увидели во мне соперника, я заметил в день своего девятилетия. В тот вечер меня привезли в додзе прямо из детского развлекательного центра одетым в костюмчик Маленького Принца, и будущие защитники рода Арбеневых, оклемавшись от зависти, отправили в отдельную раздевалку дрон АВФ [6]. К их глубочайшему сожалению, я не изменил привычкам, наработанным под руководством дяди Калле, и в этот раз. То есть, перешагнув порог небольшого, но достаточно уютного помещения, бездумно ткнул в сенсор с пиктограммой в виде перечеркнутого глазика и активировал режим приватности. Да, смысла этого действия я тогда еще не понимал. Но вбил его в подсознание, так как до безумия любил брата покойного отца и принимал в качестве руководства к действию абсолютно все получаемые советы.
Как и следовало ожидать, крошечное, но очень недешевое устройство, влетевшее в помещение через решетку системы вентиляции, превратилось в комок оплавленного пластика, непутевого владельца взгрели родители, а я был назначен личным врагом всей детской группы учеников мастера Датэ Такуми.
Следующие пару-тройку лет война шла ни шатко, ни валко. В смысле, меня пытались дразнить, высмеивать, унижать и побеждать на татами. Однако без особого толку: гнуться, ломаться и сдаваться я не умел в принципе, а во время ежевечерних «развивающих игр» с сотрудником ССО ГРУ ИР [7], как потом выяснилось, вдумчиво прорабатывал чуть ли не все теоретически возможные подростковые проблемы и учился их решать с максимально возможным КПД. А потом мои враги откуда-то узнали, что я не Арбенев, не имею абсолютно никакого отношения к этому роду и вообще полукровка, обрадовались, решили поставить «безродного пса» на место и перевели войну на новый уровень. Но без толку. Ведь с ровесниками я справлялся сам. Причем юридически безупречно: атаковал обидчиков только тогда, когда был уверен в том, что гарантированно буду признан пострадавшей стороной, и избивал до полусмерти. А с парнями значительно старше как-то помог дядя — зашел в зал перед началом очередной тренировки и настоятельно посоветовал лоботрясам, вконец потерявшим берега, поинтересоваться у родителей, стоит ли портить отношения с любимым племянником Аллигатора. Во время бесед этих дурней с их родственниками я, естественно, не присутствовал, но первые результаты заметил уже на следующий день. И еще раз убедился в том, что этого мужчину можно только боготворить.
К сожалению, его внушения хватило ненадолго. Где-то через год одна из программ, появившаяся в моем комме стараниями все того же Калле Йенсена, обнаружила и пресекла попытку стороннего подключения к камере СКН , расположенной в моей личной душевой. Файл с логами взлома в автоматическом режиме улетел сразу на несколько адресов, и тем же вечером доморощенные хакеры в компании с несостоявшимися зрителями были вызваны к начальнику СБ их рода. Естественно, вместе с родителями. И после серьезнейшего разноса получили по двадцать полновесных ударов розгами.