Да, мы сразу же «сели» на целеуказания и помогли уничтожить обе группы тяжелых крейсеров, пытавшихся вклиниться в защитный ордер группировки, но моих соотечественников это не спасло. Что бесило до невозможности. Фоном. Ибо отвлекаться на рефлексии мне было некогда: мой МДРК «вычислили» уже на третьей минуте сражения и послали в область, из которой я «мог работать», аж четыре звена истребителей. А для того, чтобы усложнить мне перемещения «челноком», выдвинули по четырнадцати векторам МДРК, корветы «Гонолулу» и постановщики помех!
Вот я предоставленными возможностями и воспользовался. Причем не сразу, а после второго сверхкороткого прыжка: на малом ходу пересек курс одной из таких групп, «потерял» кластер «Гиацинтов», опосредованно разнес корвет с ПП, переместился еще раз и в том же стиле «порадовал» все три борта. Правда, «Призраку» всего-навсего оторвало корму, и он еще какое-то время изображал стационарный сканер, но не так уж и долго — в какой-то момент к нему подошло звено «Молний» и окончательно заткнуло. Ну, а я чуть-чуть не успел пустить в дело третий и последний кластер — гады-амеры оттянули «мои» группы обратно и придали им тральщики.
Тут нам, каюсь, поплохело — пришлось прыгать значительно чаще и в разы дальше, что существенно усложняло процесс передачи актуальных данных, но мы с Фениксом выкладывались до предела и… не рисковали от слова «вообще». Что в какой-то момент настолько взбесило Скобелева, что он вышел на связь с чужого идентификатора и через резервный блок МС-связи, поверещал приказ немедленно вернуться в прежний режим раздачи целеуказаний и заткнулся. Сам. Вернее, сгорел. Вместе с линкором, поймавшим большую часть боевых частей то ли трех, то ли четырех тяжелых ПКР.
А минуты через полторы-две кто-то из старших офицеров, принявших на себя командование группировкой, сделали фантастически удачный финт ушами — изобразили бунт на двух линкорах и девяти тяжелых ударных крейсерах ВКС Объединенной Европы, под айдишками их командиров связались с амерами, получили места в их ордере, подошли на указанные позиции и ударили. В упор и со всей дури, то есть, и главными калибрами, и противокорабельными ракетами! В результате весь левый фланг построения — само собой, относительно моего положения в пространстве — как ветром сдуло, а командующему флотами Новой Америки пришлось делить внимание на два фронта.
Получилось откровенно так себе: евры, явно ускоряемые мотивирующими зуботычинами десантуры, работали, как часы. Плюс искинам этих кораблей никто прошивки не менял, так что проблем с целеуказаниями не испытывал ни один. Вот «трофеи» и жгли. Как в буквальном, так и в переносном смысле. Кроме того, не сбрасывали ход, из-за чего все глубже и глубже вклинивались в ряды амеровских кораблей и… плевали на чувство самосохранения. Да, взрывались и сами. Но воевали до последней оружейной башни или ПКР. Кроме того, при любой возможности шли на таран и, бывало, добирались до вражеских кораблей. Вот «гости системы» и задергались. В смысле, выжившая часть левого фланга и добрая четверть бортов центра попытались оттянуться назад и смешали ряды. Зря: на самом пике начавшегося бардака «скобелевцы» начали набирать ход, не очень быстро, зато всем ордером вломились в построение противника и навязали ему самоубийственный размен.
Так ВКС оплота демократии никогда не воевали, соответственно, вместо того чтобы принять навязанные правила и дожечь нашу группировку — благо, воевали в большинстве — стали разворачиваться на месте по принципу «кто в лес, кто по дрова», и давать деру. А после того, как звено «отморозков» на «Молниях» развалило флагман, запаниковали и все остальные корабли, включая группы, мешавшие жить мне-любимому. И, как ни странно, не замечали, что трофейные корабли «сточились», как ржавый нож на точильном камне, что большая часть наших линкоров и крейсеров воюет на честном слове, и что нашей мелочи как бы не вчетверо меньше, чем амеровской.
Но самое веселье началось после того, как один «Техас» и две «Алабамы» подали сигнал о капитуляции, а два «Гурона» и «Сеятель» встали на курс разгона на прыжок. Сначала крейсер «Орегон», уворачиваясь от «Сен-Дени», прущего на таран, сжег выхлопом невовремя включенного маршевика корабль-матку. Затем столкнулись два «Awl»-а, пытавшиеся зайти на летную палубу линкора «Джордж Вашингтон», подорвали третий, как раз вылетавший наружу. А буквально секунд через восемь-десять разгонявшийся «Сеятель» впоролся в корабль обеспечения, груженный противокорабельными ракетами, и чудовищный взрыв в тылу ордера окончательно лишил амеров воли к сопротивлению.