Ивар удивлённо уставился на деда.
— Учись, обалдуй! А то неучем вырастешь, и тебя любой дурак облапошит, не то что волшебное зеркало! Эх, ладно. Что с тебя взять? Весь в отца, земля ему пухом. Так на чём я остановился? А, точно. Что только Елизавета не предпринимала, чтобы избавиться от зеркала! И выкидывала его из окна, и ещё раз разбивала, но каждое утро оно появлялось на прежнем месте целым и невредимым. А после каждого разрушения ей становилось худо: то мигрени испытывала, то странное видела, то сознание теряла, то лунатизмом страдала. Лекарь всё перепробовал и в отчаянии позвал церковников. Те провели обряды, зачитали молитвы и ушли, а толку, как от дырочки в бублике: королеву бьёт озноб, вся в испарине, бедняжка, мечется во сне, а проснуться не может. Так она и провела в лихорадке несколько дней. Не ела, не пила, даже глаз не размыкала.
— Что же за хворь с ней приключилась?
— Снился ей кошмар, насланный Зеркальником, желавшим помучить Елизавету и склонить ко злу...
***
Королеве снился Раймонд, но даже в грезах он оставался также холоден к ней, как и на яву. Признался, что никогда её и не любил, а после и вовсе выдворял из замка. Король твердил, что она в подмётки не годится Алисте: не так красива, не так молодо выглядит и даже не владеет волшебством.
Раймонд обнимал очередную любовницу. Красивую, юную и стройную, в блистательном наряде, подобающем новой королеве. Её длинные черные волосы искусно уложены в удивительную прическу, а миловидное овальное лицо сияло благородной бледностью. Глаза небесного цвета искрились словно топазы. Елизавета с завистью признала, что эта девушка куда красивее неё. Раймонд осыпал её комплементами, которые с момента знакомства так хотела услышать Елизавета. И то, что эти слова предназначались бордельной распутнице, уколол королеву сильнее, чем собственная зависть к красоте и молодости этой чертовки.
Сны шли адской чехардой один за другим. Надменные взгляды мужа и его пассии сменялись их злорадным оскалом. Противный смех звучал отовсюду, и куда бы ни пыталась сбежать королева, преследовал её. Елизавета сорвалась на крик столь истошный, что в одночасье морок исчез, оставив вокруг только белое ничто.
Королева бродила по пустоши, пока не увидела вдалеке знакомое зеркало. Вместо отражения на Елизавету гордо взирала Алиста. С довольной ухмылкой она обернулась на стоящего позади Раймонда, обнимавшего новую спутницу. Красные молнии, вырвавшиеся из глаз эльфийки, превратили обоих в пепел.
Елизавета ощутила зависть. Она не умела постоять за себя, Алисте же удавалось с лёгкостью. Вот бы и ей так! Стоило королеве только подумать об этом, как она сама стала Алистой, гордо взирающей на пепел, оставшийся от обидчиков. Она перешагнула через оправу и вышла из зеркала другой. Преображённой. Захотелось аплодировать самой себе, но что-то вязкое и липкое на ладонях мешало. Елизавета бросила взгляд вниз и ахнула – руки по локоть в крови! Королева отшатнулась. Её замутило. Она бросилась в сторону, но сбила кого-то с ног.
Маргариту.
Падчерица пала наземь без чувств. Елизавета потянулась к ней, чтобы помочь, как заметила кровавую дыру в груди принцессы, а в своих ладонях ещё бьющееся сердце. Оно манило сладким запахом, словно райский плод, а пульсация приятно отзывалась во всём теле.
***
Маргарита зашла в покои мачехи.
— Анна, можно мне побыть наедине с названной матушкой?
— Конечно, Ваше Высочество, — Анна сменила Елизавете компресс. — Я подожду за дверью.
Как только служанка вышла, Маргарита осторожно приблизилась к зеркалу, стоящему напротив кровати, развернула его и накрыла простынёй.
«Так безопаснее», — подумала она и вернулась к Елизавете.
Марго присела на краешек кровати подле мачехи и взяла её за руку. Ладонь холодная, а лоб словно раскалили.
— Не покидайте меня, матушка, — почти рыдая, произнесла Маргарита. — Одна вы у меня остались. Отец пропал совсем. Как же я буду жить без вас? Не уходите. Я вас люблю.
Девочка вытерла слёзы платком, затем наклонилась и поцеловала мачеху в лоб. Одна слезинка всё же сорвалась со щеки. Маргарита провела ладошкой, вытирая её с лица королевы, и заметила, как у той открылись глаза.
— И я тебя люблю, Марго, — Елизавета слабо улыбнулась.
Маргарита позвала Анну.
— Ой, госпожа, неужто наши мольбы услышаны? — служанка обрадовалась и потрогала лоб Елизаветы. — Горячка ещё не прошла, но вы наконец очнулись! Я сейчас же позову лекаря.