— Я думаю, что нам лучше всего будет собраться вместе за ужином через час внизу, — без тени смущения заметила Нигия и тут же предложила сыну самому показать Эсте ее комнату.
Все присутствующие сделали вид, что не поняли намека на некую интимность этого шага и резво согласились с хозяйкой дома.
Эста шагала за Урджином в полном молчании. Наконец, они остановились у большой двери из черного стекла, на которой Эста заметила ручку.
Урджин поклонился и протянул руки, изображая приглашающий жест. Она открыла дверь и буквально влетела в этот храм изыска и женственности. Комната была по-настоящему великолепной. Вся в золотисто-зеленых тонах, украшенная букетами живых цветов самых разнообразных оттенков, она нисколько не придавливала посетителя своей яркостью. Справа Эста увидела большую кровать с резными спинками и деревянными колоннами. Шелковый балдахин, спускающийся на нее сверху, был аккуратно присборен маленькими завязками по углам кровати. Немного левее располагалось настоящее трюмо, а правее — нефритовый камин. Пространство в центре было целиком и полностью отведено лишь одному ковру, в ворсе которого ноги Эсты буквально утонули. Вдоль противоположной от кровати стены Эста увидела небольшое рабочее бюро с множеством мелких шуфлядок и две внутренних деревянных двери. Она повернулась к Урджину, чтобы спросить разрешения заглянуть в них, но он только ответил:
— Теперь это — твоя комната.
Эста пересекла пространство и заглянула сначала в одну дверь: это была ванная. Умывальник, джакузи, душевая кабина и туалет, — все белоснежное, окруженное темно-синей с золотым мозаикой. Эста подалась к другой двери, и, приоткрыв ее, обнаружила длинную гардеробную. В ней не было ни одной вещи, что немного порадовало Эсту, ведь таким образом ей давали понять, что она сможет носить то, что посчитает нужным. Обернувшись, чтобы окинуть еще раз взглядом свое новое пристанище, Эста заметила возле камина карниз и тяжелую портьеру, одну из тех, что украшали окна. Она подошла к ней и, откинув, обнаружила еще одну дверь. Не собираясь останавливаться на достигнутом, Эста шагнула в нее и оказалась…..в комнате Урджина.
До этого момента ей в голову приходила мысль о том, что отныне они всегда будут жить рядом. Но она и представить себе не могла, что ее муж сможет беспрепятственно вторгаться в ее личное пространство всегда, когда пожелает. Разочарование — это именно то, что она испытала в тот момент. У каждого человека должно быть что-то свое, место, где он будет чувствовать себя в полной безопасности, где его никто не сможет потревожить. Отныне у нее такого места не было.
Она вернулась в свою комнату и захлопнула за собой дверь. Этот жест удивил Урджина, и он опять почувствовал знакомый холод.
— Ты не хочешь взглянуть на мою комнату?
— Нет, спасибо.
— Что случилось, почему ты злишься?
— С чего ты взял, что я злюсь?
— Я это в прямом смысле чувствую. Когда ты впадаешь в состояние гнева, на меня словно ушат холодной воды опрокидывается.
— Я хотела бы остаться одна, если ты не против.
— Ты расстроилась из-за того, что моя комната смежная с твоей?
Эста молчала. Урджин вскинул руки.
— Ну, это же просто смешно! Я не собираюсь врываться к тебе без приглашения посреди ночи.
— Я устала и хотела бы привести себя в порядок перед ужином.
— Это все, что ты можешь мне сказать?
— Закрой за собой дверь, — отчеканила она и направилась в ванную.
— Отлично! — вскрикнул ей вслед Урджин и вышел через смежную дверь, с силой захлопнув ее за собой.
На ужин, как планировалось, все собрались внизу. Урджин искренне надеялся, что гнев Эсты чудесным образом сменится на милость. Кроме того, он рассчитывал, наконец-то, увидеть ее без этого ненавистного плаща, который напрочь скрывал от его глаз ее фигуру. Однако, Эста не была бы самой собой, если бы не просчитывала все наперед. И конечно же, как любая женщина, она хотела потянуть время и подать себя перед доннарийцами эффектно. Она прекрасно понимала, что им интересно увидеть ее в обычной одежде, рассмотреть с ног до головы, но она посчитала, что небольшое ожидание лишь обострит ее собственное удовольствие от этой игры. Именно поэтому дорожный черный плащ она сменила на легкую шелковую фиолетовую накидку, под которой нельзя было увидеть ни единой части ее тела, кроме головы, естественно. В этой накидке были предусмотрены прорези для рук, посему Эсте пришлось облачиться в водолазку с длинными черными рукавами и перчатки. И никто даже не догадывался, что на ноги она надела высокие ботфорты с короткими черными облегающими шортиками.